Шрифт:
– Коклюш?
– Нет.
– Дизентерия?
– Нет.
Медсестра перечисляла болезни из своего списка, и Чиро понял, что в жизни ни разу ничем не болел. Все благодаря сестре Терезе и ее яичному крему и пасте из каштанов.
Сестра перелистнула страницу в своей папке:
– Зубы?
– Пока свои.
Сестра улыбнулась. Чиро широко улыбнулся в ответ.
– Прекрасные зубы, – отметила она.
Доктор прослушал сердце Чиро с помощью стетоскопа, попросив Чиро сдвинуть кисет с деньгами, чтобы не мешал. Потом велел сделать глубокий вдох и прослушал спину. Осмотрел глаза, посветив в них, ощупал шею.
– Пропустите его, – сказал он по-английски.
Чиро прошел сквозь металлические ворота в следующую очередь. Он услышал, как офицер задает иммигрантам простые вопросы: «Откуда вы? Сколько будет шесть плюс шесть? Где встает солнце? Где оно садится?» Некоторых людей трясло от страха – они боялись ответить неправильно. Чиро понял, что сохранять спокойствие – это полдела в борьбе за документы. Он сделал глубокий вдох.
Офицер просмотрел бумаги, затем поднял взгляд на Чиро и пропустил его в следующий отсек. Чиро начал потеть – плохой знак. Он помахал Луиджи, который пока продвинулся всего на несколько шагов от того места, где встал в очередь. Перед ним было не меньше двадцати человек, ожидавших медицинского осмотра. Луиджи помахал в ответ.
Что, если дон Грегорио разгадал план монахинь и связался с иммиграционной службой США? Внезапно Чиро снова почувствовал себя мальчиком-сиротой, кем он, собственно, и являлся. Ему неоткуда было ждать помощи, некуда было обратиться. Если его снова накажут, не пустив на американскую землю, никто не узнает, куда его отправят. И Эдуардо никогда не найдет его.
На пароходе им советовали ни за что не покидать очередь и привлекать к себе как можно меньше внимания. Не вступать в споры. Не толкаться. Не поднимать головы, не повышать голос. Соглашаться на все условия, приспосабливаться к требованиям. Цель была одна – пройти досмотр без происшествий и как можно быстрее вернуться на Манхэттен. У иммиграционных властей может найтись тысяча причин завернуть вас – от приступа сухого кашля до подозрительного ответа на вопрос о вашем месте назначения. И не надо собственноручно облегчать работу бессердечному агенту в сером пальто, чтобы тот смог тут же отправить вас назад в Италию.
Сердце Чиро бешено забилось: офицер иммиграционной службы вернулся с коллегой, который хотел с ним поговорить.
– Синьор Ладзари? – сказал второй офицер на чистейшем итальянском.
– Да, сэр.
– Andiamo [41] , – произнес тот строго.
Офицер отвел Чиро в маленькую комнату со столом и двумя стульями. На стене без окон висел плакат с изображением американского флага. Офицер указал Чиро на стул. Он говорил на отличном итальянском, хотя Чиро видел, что на его кителе бирка с американской фамилией.
41
Начнем (ит.).
– Синьор Ладзари, – повторил офицер.
– Синьор Андерсен, – кивнул Чиро. – Что я сделал? – спросил он, не поднимая взгляда от своих рук.
– Я не знаю. А что ты сделал?
– Ничего, сэр, – ответил Чиро. Затем, заметив, что офицер тоже смотрит на его серые от угля руки, быстро добавил: – На пути сюда я работал в угольной яме парохода «Вирджиния».
Синьор Андерсон вытащил из папки письмо сестры Эрколины. Он читал, а Чиро все сильнее охватывала паника.
– Итак, ты знаешь монахинь из монастыря Сан-Никола, – сказал офицер.
Бедные сестры пытались сделать для Чиро что-то хорошее, но вместо этого, похоже, привлекли внимание этого волка в серой форме.
– Я вырос под их опекой.
– Здешняя епархия получила телеграмму. Ты в нашем списке.
Чиро сглотнул. Телеграмма от дона Грегорио. Долгое путешествие, работа у топки в адской жаре – все зря! Чиро выдернули из толпы и депортируют. И он все-таки окажется в исправительном лагере.
– Куда меня отправят? – тихо спросил он.
– Куда отправят? Ты же только что приехал! В телеграмме епископу монахини дали тебе превосходную характеристику. Поэтому есть распоряжение пропустить тебя без проволочек. – Синьор Андерсон что-то записал в папке.
В это чудесное мгновение Чиро понял, что синьор Андерсон не враг, что он вовсе не собирался отсылать его назад в Италию, в исправительную колонию.
– Спасибо, синьор! – выдохнул Чиро.
– Ты должен сменить фамилию. – Андерсон протянул Чиро список: – Выбирай!
Браун
Миллер
Джонс
Смит
Коллинз
Блейк
Льюис
– Выбери «Льюис». Начинается на «Л», как и твоя.
Чиро просмотрел фамилии и вернул список мистеру Андерсону:
– Вы отошлете меня обратно, если я не сменю имя?
– Здесь не смогут выговорить твое, малыш.
– Сэр, раз они говорят «спагетти», то смогут произнести и «Ладзари».
Синьор Андерсон изо всех сил старался не рассмеяться.
– Меня прежде звали Скольяферрантелла, – сказал он. – Выбора не было.
– Из какой провинции вы родом, синьор? – спросил Чиро.