Шрифт:
— Ясно, он был прав. Не забывайся, сын. Этот союз выгоден для нас.
— Он выгоден для тебя! Спи с ней сам. Почему я должен это делать?
— Я тебя сейчас ударю, Стас, — процедил сквозь зубы отец. — Совсем оборзел. Следи за языком!
— У меня есть другая, — соврал он. — С Лерой я в ближайшие дни расстанусь.
— Ты изменяешь этой прелестной девочке?!
— Чего ты орешь? Весь в отца. Знаешь, мой отец тоже изменял моей матери, причем, со всеми ее подругами.
Его матерью была немецкая модель Виктория Шварц. С отцом развелись почти сразу же после его рождения. Он помнил свои детские годы в окружении нянечек и домработниц всех видов. Мать укатила заграницу, лишь изредка звоня ему и навещая раз в пять лет, на день рождения. Отцу тоже было некогда — деньги и другие модели занимали его дни. А теперь он, видите ли, чего-то захотел от него! Его сын являлся полнейшей его копией, и ему это не нравилось.
— Как ты смеешь… — начал было отец свою тираду.
— Прости, — сказал Стас, уже будучи у двери. — Но я — твоя копия. И я буду жить так, как хочу я, — самоуверенно произнес он и ушел, хлопнув дверью.
Эрнест Аристархович весь кипел от злости. Выглянув в окно, он увидел, как от здания отъехал джип Стаса.
— Маша, где кофе? — крикнул в интерком. Почему ты позволяешь себе такие вольности, как невыполнение моих указаний?!
— Простите, пожалуйста, — дрожащим голосом ответила секретарь, внося кофе. — Вы тут так кричали, я подумала…
— Свободна.
Девушка вышла, трясясь от страха остаться безработной. Мужчина сделал глоток кофе и ухмыльнулся. Они еще посмотрят, кто и как будет жить.
***
— Ярыч, Машка есть? — спросил Стас, заходя к другу в дом.
— Что случилось, дружище? Только попытайся уложиться в семь — семь с половиной минут, психолог торопится, — ответил Ярик, носясь по дому в поисках ключей.
— И у тебя дела? Все вы, бл*ть, слишком деловые!
Стас уже успел выпить по дороге. И плевать, что был за рулем. Сейчас он был не прочь влететь в какое-нибудь дерево.
— Ты бухой? Успокойся, Стасян. Лерка обязательно научится готовить, это не конец света. Если хочешь, я могу ей тонко намекнуть, мол, борщ, все дела…
— Как смешно, — скривился Стас, — сейчас умру от смеха!
— Тогда завязывай быть бабой, распускающей нюни. Что произошло?
— Отец.
— Понятно. Может, ты все же начнешь работать? Это не очень страшно. Я работаю, мой доволен. И на тачках успеваю погонять, и с офигенными малышками покувыркаться.
— Я не буду делать то, что он просит! Ясно? Не буду! И спать с этой курицей больше не намерен.
— А вот я намерен… — Ярик появился перед ним, весь при параде. — Как я тебе?
— Челентано отдыхает, — бросил Стас, зажигая сигарету и даже не смотря на друга. — Куда собрался?
— Сейчас в бутик за новым костюмом. А потом… потом — к той охрененной брюнетке! Которая подруга мышки. Она согласилась сходить со мной в ресторан. Спорим, что сегодня гдето упадет метеорит? Мы с этой девочкой встряхнем планету своей страстью!
— Ага, рад за вас.
— Ты тут останешься, или как?
— Не-а, поеду к мышке.
Стас встал на шатающихся ногах, но далеко не прошел. Пришлось опереться на стол, так как конечности его совсем не держали.
— Поедешь? Ты уверен? Походу, ты сейчас развалишься, как ржавый трактор.
— Пох*й. Денег пока хватит откупиться от гаишников. Тем более, — он усмехнулся, — я их почти всех знаю на этих дорогах. Родные люди уже!
— Стасян! Постой!
Но он вышел, не задерживаясь. Пока Ярик закрывал дверь, Стас уже достиг выхода. Помахав другу, он тронулся в путь. На улице творилось чёрт те что! Дворники не успевали очищать стекло от снега, за дверью противно завывал ветер. Мужчина заехал в магазин по дороге и купил бутылку коньяка с тортом. И какого хрена его тянуло к этой мышке? Но она была такой живой и искренней, словно раньше он жил в пластмассовом мире кукол…
Интересно, она хоть дома? На звонки и смс Вера уже неделю ему не отвечала. Даже если это был такой вид отказа, сейчас он стоял перед ее дверью, и ей придется впустить его! Стас постучал. Дверь отворилась не сразу, примерно через минуту.
— Это ты… — удивилась Вера.
— Я, — ответил Стас, еще не потеряв возможность говорить связно, хотя бы одну букву.
И почему она была такой милой в этих темных домашних штанах и длинной теплой кофте? Лерка всегда ходила в одних трусах по дому и удивлялась его вечному стояку.
— Можно войти? У меня тортик есть.
— Конечно, проходи. Только я занята.
— Ты не одна? — бровь Стаса подозрительно приподнялась.
— Да. Теперь ты со мной, — добро улыбнулась Вера, пропуская его внутрь. — Я там оригами делаю…
— Вместе поделаем. Только перед этим мне нужны нож и два бокала.
— Я пить не буду, — наотрез отказалась она. И так температура не спадала, и бил озноб.
— Ладно, я сам.
Стас расположился в гостиной, где Вера мастерила замысловатые фигуры из бумаги. «Вот жизнь, — подумал он. — Тратить свободный вечер на оригами какое-то».