— Надо не забыть поблагодарить Харви, когда вернусь на Манхэттен, — процедил я сквозь сжатые зубы, — мой друг получит свое сполна.

— Мне некогда торчать тут с вами всю ночь, переливая из пустого в порожнее, — решительно оборвала она, — итак, месяц в Австралии в качестве моего жениха. Разумеется, все расходы за мой счет. Сколько вы возьмете за это, Бойд?

Вот и представилась великолепная возможность закончить этот бред.

— Пять тысяч долларов, — быстро сказал я.

— Американских? — Она и бровью не повела.

— Каких же еще?

— Согласна. — Она слегка усмехнулась. — Я могла заплатить и в австралийских долларах, тогда вы заработали бы лишние шесть сотен.

Я сделал большой глоток коктейля. Густая ромовая смесь согрела желудок, но не смогла снять оцепенения моей души и тела.

— Наличными? — хрипло выдавил я.

— Туристскими чеками. Две тысячи сейчас, остальное в конце месяца, в Австралии. Согласны?

За такие деньги можно было потерпеть рядом с собой в течение всего одного месяца ненормальную и похлеще этой. После чего я смог бы вернуться на Гавайи и провести еще один отпуск.

— Согласен. И поскольку мы собираемся пожениться, совсем нелишним будет узнать ваше имя.

— Марсия Буржесс. — Она с удивлением на меня посмотрела. — Разве я еще не сказала?

— У меня сложилось впечатление, что у вас в голове несколько темных медальонов наподобие тех, что на ваших пижамных штанах, все остальное — прозрачно.

— Не трать зря времени, пытаясь меня оскорбить, Бойд, — небрежно отмахнулась она, — поумнее тебя пытались и потерпели фиаско. Который час?

Я посмотрел на часы:

— Без двадцати шесть.

— У тебя еще достаточно времени, чтобы уложить вещи, потом придешь ко мне ужинать. Разумеется, плачу я!

— Уложить вещи? — не понял я.

— Я заказала два места на ночной рейс в Сидней. Послезавтра день рождения папочки, и мне потребуется время, чтобы привести в порядок наш дом.

— Почему? — тупо спросил я.

— Потому что я путешествую уже четыре месяца и…

— Я не про это! Почему ты платишь пять тысяч долларов за то, чтобы я сыграл роль твоего жениха?

Она прикусила нижнюю губу острыми белыми зубками.

— Потому, что я хочу быть уверена.

— В чем?

— Я все расскажу за ужином. — Она допила коктейль и поспешно встала. — А сейчас мне необходимо сделать несколько телефонных звонков. Ты уложишь вещи, и мы встретимся за ужином через час.

— Где?

Она ткнула пальцем в стену:

— Я в соседнем бунгало. Прикажу принести туда ужин. Больше всего на свете ненавижу есть в толпе!

Зазвонил телефон, и, дотянувшись до него оцепеневшей рукой, я услышал в трубке вежливый голос, представившийся клерком авиалинии из отдела заказов и подтвердивший заказ на сегодняшний ночной рейс в Сидней.

— Спасибо, — все, что я смог вымолвить, и уже хотел повесить трубку, как внезапно меня осенила идея: — Скажите, заказ для меня делала мисс Буржесс?

— Совершенно верно, мистер Бойд.

— Не припомните ли, в какое время он сделан?

— У меня записано, мистер Бойд. Сегодня, в половине четвертого вечера.

Повесив трубку, я пристально взглянул в самодовольные синие глаза:

— Ты была чертовски уверена в моем согласии, если сделала заказ в агентстве, даже не переговорив со мной.

— Эта уверенность свойственна всем богачам, — весело сказала она. — Кроме того, помогает внешность — обычно от моей фигуры на всех мужчин находит столбняк.

— Ладно, начинаю укладываться, — проворчал я.

— Увидимся через час. — Она уже открыла было дверь, но остановилась. — Начинай потихоньку привыкать ко мне, Бойд. Нам в скором будущем придется проводить вместе много времени. И не опаздывай, я терпеть не могу непунктуальных людей!

— Не опоздаю. Но скажи мне еще одну вещь, пока ты не ушла.

— Что еще?

— Когда я спросил, почему ты платишь мне пять тысяч долларов за то, чтобы я сыграл роль твоего жениха, ты ответила, что хочешь быть уверена. Уверена в чем?

— Я же сказала — все обсудим за ужином!

— Но меня будет постоянно преследовать мысль об этом, и я могу сойти с ума до ужина!

— Ладно, — она опять нетерпеливо пожала плечами, — если тебе так не терпится узнать. Я хочу быть уверена, что двое других умерли от несчастного случая, не более.

— Двое других… О ком ты? — едва выдавил я из себя.