Главная часть его плана удалась. Нерва был в безопасности, а все остальное имело второстепенное значение.

Два месяца миновали с той ночи, которую Ауриана провела в особняке Марка Аррия Юлиана. Сейчас она лежала на грубо сколоченном топчане, страдая от невыносимой жары. Ее лоб был покрыт капельками пота, а грубая шерстяная ткань туники прилипла к спине. Суния стояла, прижавшись к решетке их узкого окошка, жадно вдыхая воздух с улицы, который был ненамного прохладнее.

— Мне это вовсе не нравится, — говорила Суния, обмахивая себя веером, который она смастерила из обрывков папируса, найденных ею на школьной свалке. — Ты должна понять, что у этого народа совсем иные понятия о браке, чем у нас — для них его узы не являются такими же священными и вечными как у нас.

— Суния, пощади меня, хватит говорить об одном и том же!

— И все равно, послушай, что я скажу на этот раз. Эрато был женат три раза, Акко — четыре. Говорят, что когда-то их царь по имени Нерон женился на евнухе, потому что он… или она… напоминала ему покойную жену, которую этот Нерон сам же и умертвил. Эта свадьба происходила на глазах всего Рима. Были устроены пышные торжества. Мы слишком мало знаем об этих людях, но и этого достаточно. Мурашки бегут по коже. Эта жизнь в такой скученности, на шее друг у друга, в этих многоэтажных домах хорошему не научит. Они женятся на девочках, которым исполнилось всего лишь двенадцать лет. Пройдет всего несколько лет, и по их меркам Авенахар будет годиться в жены. Возможно, он даже забудет о тебе и станет питать страсть к твоей дочери!

— Суния!

— Отлично, хоть это заставило тебя встать с постели.

— Ты можешь обзывать их всех как тебе заблагорассудится, но если я еще хоть раз услышу, как ты говоришь пакости о нем, то клянусь своим отцом и матерью, нашей дружбе придет конец!

Суния почувствовала, как внутри у нее все перевернулось. Она видела, как Ауриана сердится на других, но впервые испытала ее гнев на себе.

— Прости меня! — прошептала она. — Мне не следовало этого говорить.

Она выждала какое-то время и снова обратилась к Ауриане.

— Ты не сердишься на меня больше?

— Разумеется, нет. Просто я страшно устала от тоски и со страхом смотрю в будущее. Я вижу там сплошной огонь. Давай забудем об этом.

Суния вновь обратила внимание на то, что творилось под окном.

— Иди сюда и смотри. Стражники разогнали труппу бродячих мимов. Те разбежались, но теперь появилась откуда-то длинная вереница женщин с факелами, которых все стараются обходить стороной… Они несут пальмовые ветви.

— Это проститутки, — сонно ответила Ауриана. — Недавно мне рассказали, что их лишили права наследовать имущество.

— Послушай однако! Многие из них выкрикивают твое имя: «Дорогая Ауриана!» Клянусь моей матерью, после очередной победы они объявят тебя царицей, — Суния оглянулась. — Ауриана, что мучает тебя? Вот уже несколько дней ты сама не своя. Я никогда не видела, чтобы ты столько времени лежала в постели. Может быть, ты съела что-нибудь испорченное или, спасите нас боги, тебя коснулась летняя лихорадка? Необходимо обратиться к лекарям, пусть они дадут тебе какое-нибудь снадобье.

— Нет! — прозвучал резкий ответ Аурианы, более резкий, чем бы ей хотелось. — Я чувствую себя неплохо и не нуждаюсь в лекарях.

Изумленная такой реакцией подруги, Суния подошла поближе.

— Ты и в самом деле заболела. Я уже некоторое время наблюдаю за тобой. И прошлым вечером тоже.

Она имела в виду то, что когда им как обычно выдали вареный ячмень на ужин, Ауриану вытошнило.

— Оставь меня в покое. Все это чепуха, говорю тебе.

— Стало быть, ты мне не доверяешь, если не хочешь сознаться, что ты больна.

— Суния, дело вовсе не в этом, — Ауриана закрыла свое лицо ладонями. — Не говори ничего Эрато! Поклянись в этом своей матерью!

— Ауриана!

— Суния, во мне зачат ребенок.

— Что? Что? Нет! — у Сунии задрожали колени, и она упала на краешек топчана рядом с Аурианой. — Что ты мелешь? Этого не может быть!

— Нет, может. Так оно и есть.

— Нет, Ауриана! — Суния изо всех сил зажмурила глаза и медленно покачала головой. Она крепко сжала руку Аурианы, словно хотела оградить ее задним числом от того, что случилось. — Нет!

Ее голос зазвучал тише, а в глазах стояло невиданное удивление. Она немного помолчала, а потом снова отважилась заговорить.

— Ты понесла от… него?

— Да, от него, — подтвердила Ауриана, задрожав и удивившись, насколько интимно прозвучал ее ответ. — Да, ребенок его.

— Но я ничего не пойму… Как это произошло? Ведь тебе давали травы, амулеты и эту ужасную уксусную воду.

— Я не употребляла зелья, что давал лекарь, а амулет я взяла, да и выбросила.

— Но почему?

— Разве ты не видела луну в ту ночь? Все внизу было залито ее священным светом. Ни одно существо, на которое пал этот свет не могло остаться не оплодотворенным. В такую ночь неразумно мешать стремлению природы к размножению.