Лыков мог простоять без движения целый час. Этому его научили пластуны на войне. Противник не обладал такими навыками. Крупный тяжелый человек переминался с ноги на ногу и чуть слышно дышал. Не иначе, Шишка! Явился по Юрину душу и теперь поджидает жертву. Но где же сам коллежский секретарь? Ему велено было сидеть дома, а он в бегах… Тут Алексей себя одернул. Если бы Юрий выполнил инструкции и торчал на квартире, сейчас он был бы уже мертв. Ура нарушителю приказов!

Но что дальше? Не ждать же, когда Щурь заметит гостей. Надо напасть сейчас. Лыков начал бесшумно подвигаться. Но тут в замке парадной двери повернулся ключ, по коридору быстро прошел Валевачев. Он не видел начальника и принял за него фигуру в своей комнате.

– Алексей Николаевич, беда! Я сдвинул очки в кабинете О-Бэ-Пэ. И он мог это заметить! Я… Ой!!!

– Вот тебе и «ой», собака, – с тихой ненавистью сказал Шишка. – Кого обмануть хотел? Меня?

– Никифор Прович, как вы здесь оказались? – пытался играть Юрий, но голос у него дрогнул.

– Скажи, кому служишь, и я отпущу тебя, не стану убивать.

– Я вам служу… Вы же знаете!

– Последний раз спрашиваю, сыскарь: кто нас пасет? Московские или питерские?

– Никифор Прович, за ради бога, объясните! Я вас не понимаю!

– Ну, лешман, сам себя приговорил.

Лыков услышал шум в комнате и ворвался туда. Бардыгин душил его помощника.

– Эй, махонький! – окликнул убийцу Алексей. – Чего ты с ребенком мараешься? Побеседуй лучше со мной.

– Так вас двое? – развернулся Шишка. – Ну ладно! Держись, фараоны!

Мигом поняв, что Лыков опаснее, он отбросил парня и попер на него. Огромный и злой, Никифор напоминал разъяренного буйвола. Он мгновенно сблизился с Лыковым и схватил его за горло.

Однако дело у силача сразу не пошло. Алексей напряг мускулы шеи, и пальцы преступника разъехались… Бардыгин остолбенел. Попытался еще раз – и опять не получилось. Словно бы он хотел раздавить чугунную трубу… Лыков тем временем положил убийце на загривок правую руку и нажал. Тот зашатался.

– Что, мало? На-ка еще!

Рослый детина рухнул на колени, так что в горке звякнула посуда.

– Знаешь, – задушевно, вполголоса сказал Лыков, – у меня с такими, как ты, разговор короткий. Был шишка – стал ямка. Вот сейчас приложу тебе в левый висок, а из правого мозги вылетят… И ничего мне за это не будет. Потому – не впервой. Начальство мою манеру знает и в душе одобряет. Меньше мусора остается, людям легче.

Он приставил кулак к голове убийцы и сделал вид, что сейчас ударит. Бардыгин зажмурился.

– Говори, собака, коли жить не надоело!

– Что говорить-то?

– Ты Парфенова убил?

Шишка молчал. Лыков влепил так, что голова у фартового чуть не отлетела… Поднял упавшее тело, поставил перед собой на колени. Детина был без сознания, приходилось его удерживать.

– Юра, плесни воды!

Подбежал Валевачев с кувшином, вылил его на голову Шишке. Тот открыл глаза.

– Смотри на меня, крыса, – встряхнул его за ворот сыщик. – Ты ведь пришел сюда казнить моего помощника? Да я за него на части тебя разорву! Он мне как сын. И ты… ты, мразь, явился по его душу?

Лыков не играл и не шутил, он действительно был в гневе. Ведь если бы не везение, Юрий лежал бы уже замертво! Шишка понял, что его сейчас взаправду убьют.

– Все скажу, только пощадите!

– Кто кончил старшего кассира?

– Мы с Лятуром.

– Ты держал за руки, а он сделал укол морфия?

– Да.

– А потом закапал ему в глаза атропин?

– Вы будто рядом стояли, ваше высокоблагородие…

– Пипетку забыли купить и лили прямо из пузырька?

– Так точно…

– Дальше! Где Лятур?

– На постоялом дворе в Давыдовской улице. Это напротив Измайловской земской больницы. Меня ждет.

– Куда делся кассир Саладилов?

Шишка замялся:

– Сбежал спьяну… Сами его ищем.

Лыков ударил второй раз. Теперь убийцу пришлось долго приводить в чувство. Когда он вернулся в сознание, Лыков сказал:

– Большой, да с дурью. А Юрий говорил, что умный. Еще одна такая затрещина, и ты калека. Голова не ноги, это материя тонкая. Вместо каторги сдохнешь на больничной койке. Зачем тебе такая смерть? А жаловаться на меня потом бесполезно. Я скажу: да, помял. Потому что ты оказывал сопротивление. У меня вон и свидетель есть. Правда, Юра? Оказывал?

– Еще как! Меня вообще чуть не удушил!

– Говори, покуда здоровье осталось! Ну? Что со старшим кассиром?

– Саладилова я убил. Тело бросил в полынью в пруду, что на Жабенском лугу.

– Это в Петровском-Разумовском?

– Точно так.

– Как умер старший Кречетов, Сергей Пименович? Тоже морфием погубили?

– Это без меня было, – торопливо ответил Шишка. – Лятур сам все сделал.

– Что все?

– Ваше высокоблагородие! – чуть не плача, вскричал фартовый. – Надо у Альфреда спрашивать! Не было меня там, честное слово!