– Тогда объясни, зачем в трактир приходил мортус? – спросил Всебор. – И почему нельзя смотреть ему в глаза?

– Какой же ты всё-таки болван, – покачав головой, ответила Ританаль. – Шептуны находят себе пищу сами. А вот их хозяева требуют, чтобы пищу им приносили.

От бесконечного потока мыслей Всебор не находил места. Ританаль многое рассказала, но на некоторые вопросы так и не ответила. Она напрочь отказалась от его помощи и послала так далеко, что, в конце концов, он просто сдался. Наследница Маскадоров обладала переменчивым характером и общительность, могла тут же смениться раздражением. В этом была вся Ританаль.

Без лишних разговоров, она перепрыгнула на соседнюю крышу, потом оглянулась и презрительным жестом приказала Всебору убираться.

– Взбалмошная девка, – процедил Всебор. – И как только Круэль её терпит.

Ещё какое-то время он стоял на крыше, высматривая её среди кирпичных труб. Но она знала маршрут как свои пять пальцев и ни разу не воспользовалась досками, чтобы перебраться на соседний дом. Вскоре её фигура растворилась в дымке, и на душе заскреблись кошки.

– «Прыгает она, будь здоров!– подумал Всебор. – А ведь расстояние между домами не маленькое».

Он посмотрел на королевскую цитадель и заметил, что все огни погасли. Смолкли барабаны, перестали метаться тени, только шептуны, свирепые и ненасытные, продолжали рыскать по улицам ночного города в поисках загулявшейся добычи.

– Давненько так не спал! – потягиваясь, произнёс Жиль. – А я бы тут остался. Неплохой городишко? Верно?

– Это как посмотреть, – зевая, отозвался Всебор. – Ты ночью ничего не слышал?

– Ну и вопрос? Я спал как убитый и мне снился прекрасный сон.

Всебор отбросил одеяло, встал с кровати и подошёл к окну. Калибар давно пробудился и жил своей повседневной жизнью. Торговки рыбой тащили по мостовой тележки с товаром, скребли навоз уборщики мусора, зазывая покупателей, громко кричал молочник.

– А я ведь заметил как ты на неё смотрел, – оскалился Жиль. – Так глазами и зыркал. Так и зыркал. Только она тебе не подходит.

– Хватит придумывать, – фыркнул Всебор. – Ни на кого я не смотрел.

– Тогда зачем пошёл с ней на крышу?

– Откуда ты знаешь, что я пошёл на крышу?

– Так я, не будь дураком, взял и проследил, – Зубастик выставил резцы и весело рассмеялся. – Она слишком злая, а ты слишком добрый. Вот если б вы оба были злыми, тогда получилась бы великолепная пара.

– Говорю, прекращай болтать, – нахмурился Всебор. – Лучше пошарь в карманах. Может, что завалялось.

– Нет ничего! Ты выпотрошил мои карманы ещё в Тиаберии.

– Скверно! Не думаю, что Брагед обрадуется, когда мы сообщим ему о своих денежных проблемах.

– Надо у эльфов спросить, – оживился Зубастик. – У толстяка точно, что-нибудь припрятано на чёрный день.

Они спустились в трактир. Оказалось, что Клут поднялся с первыми петухами и уже сидел за столом, размышляя о превратностях жизнь.

– У меня табак закончился, – качая головой, опечалился он. – А куда ярмарочный вышибала без спумарийской трубки.

– С табаком что-нибудь придумаем, – отозвался Всебор. – А где одноглазый?

– Дрыхнет ещё Палько. В этом деле ему равных нет. Спал бы весь день, гад такой.

Подошёл Брагед. Добродушный старичок жестом дал понять, что завтрак уже готов, но злоупотреблять гостеприимством хорошего человека не хотелось.

– Нет, спасибо! – ответил Всебор. – Мы не голодны.

Хозяин улыбнулся и, пожав плечами, ушёл.

– Нам срочно нужны деньги, – заметил Зубастик. – Иначе, до «Воронки душ» доберутся не все.

– Эльфам туда всё равно путь заказан, – Клут криво усмехнулся и потряс пустым кисетом. – Так что в твоих словах есть доля истины.

– Ританаль сказала, что нам потребуется снаряжение, – Всебор уселся напротив толстяка и посмотрел ему в глаза. – А ты говорил, что в Калибаре у тебя знакомый.

Клут нахмурился, швырнул кисет на стол и покосился на свои руки.

– Он конечно знакомый, но в последнюю нашу встречу, мы не совсем мирно расстались. В общем, я вздул его как следует, когда мы не сошлись во мнении относительно эльфийских женщин.

– Ну, сколько времени прошло с тех пор, – улыбнулся Всебор. – Твой приятель, наверное, всё уже забыл. Кто он вообще такой?

– Кто, кто? Городской палач вот он кто. – Клут помрачнел и напрягся. – Он обещал меня покалечить, а такие люди плохого не забывают. Зуб-то я ему выбил.