– Что тебе нужно?
– Хельга переводит на меня невидящий взгляд, и я замечаю, как подрагивают ее тонкие губы. – Зачем ты здесь, чего хочешь?

– Правду.

– О, боже мой.

Внезапно женщина хватается пальцами за рот и горбится, испустив всхлип. Ее плечи подрагивают, ужас мелькает в изуродованных глазах, и теперь она поднимает подбородок не равнодушная, не отстраненная, а убитая горем и отчаянием.

– Что тебе нужно! – Громче спрашивает она, поднимаясь на ноги. – Ты пришла сюда, пришла ко мне, как ты могла, как посмела…

– Миссис Штольц…

– Бессердечная, - с ненавистью произносит женщина, приложив руку к груди, - как и мать, как и отец. Бессердечная.

– Я не хотела, не хотела, чтобы с вашей дочерью так поступили! Я…

– Не говори о ней.

– Но я должна. – Подхожу к женщине и горячо восклицаю. – Пожалуйста, поверьте, я бы все отдала, чтобы повернуть время вспять. Но это невозможно.

– В тебе ее сердце! – Шепчет Хельга и пошатывается назад. Она хватается пальцами за лицо, покачивает головой и глядит сквозь меня, борясь с дикой дрожью. Он вдруг хочет подойти ко мне, а затем замирает. Потом тянет вперед руку, и вновь прижимает ее к своей груди. Женщина разрывается на части, и неожиданно она стонет, слабо и тихо, но так, что у меня кровь стынет в жилах. Она отступает назад. – Убирайся. Прошу, уйди.

– Я не могу, - глаза щиплет, - пожалуйста, выслушайте. Я не могу уйти, я должна как можно скорей понять, что происходит.

– Убирайся!

– Миссис Штольц, - уверенно подхожу к женщине, - да, вы в праве меня ненавидеть, я понимаю. Вы в праве меня прогнать, но прошу вас, выслушайте.

– Зачем ты пришла?

– Я должна узнать правду.

Женщина прикусывает губы и зажмуривается, не вытирая со щек мокрые полосы. Я вижу, как она борется с собой, слышу, как тяжело она дышит, и мне так больно, что ребра покалывает и сводит судорогой.

– Кто-то едва не убил мою подругу.

– Твою подругу?

– Да, а еще недавно у моего знакомого вырезали сердце. Мне прислали его в коробке, как подарок. Как напоминание.

– Не понимаю…

– Какой-то человек пытается отомстить мне.

– Саманта…

– Адора.

– Мстить тебе? – Миссис Штольц покачивает головой, и ее изуродованное лицо вмиг становится задумчивым. – Один человек сказал мне: обида сменяется злостью, а злость – мыслями о страшной смерти.

– Что вы имеете в виду?

– Месть – ледяной продукт, результат длительного негодования и несправедливости.

– Миссис Штольц, просто ответьте, вы знаете, кто этот человек?

– Нет, Адора. Не знаю.

– Но мстят ведь за Катарину. Мстят мне за то, что…

– Почему ты думаешь, что мстят тебе? – Хельга дрожащей рукой прикасается к моей щеке и поджимает губы. – Разве ты сделала нас такими? Меня слепой, а себя несчастной?

– Но я – причина.

– У каждого есть причины для того или иного поступка, но не каждый решается его совершить. Ты не убивала мою дочь. Ты не запирала меня в этом сумасшедшем доме, и ты не отнимала у меня мужа. Мне больно находиться рядом с тобой. Но я не ненавижу тебя.

– Но кого вы ненавидите?

Хельга резко отворачивается. Ее пальцы стискивают мою ладонь с такой силой, что мне становится больно, но я не произношу ни звука.

– Моя сестра полюбила монстра, - распахнув блеклые глаза, шепчет женщина. – Она не прыгала с утеса, ее потащили в темноту. Потащил ее муж – Эдвард де Веро. Хотела бы я остановить ее, но тогда я мало, что понимала. Видела поменьше, чем вижу сейчас.

– Вы ненавидите моего отца, - едва слышно говорю я.

– Всем своим сердцем.

– Так, значит, мстят не мне. Но, увы, моя смерть не причинит родным ни капли горя.

– Но ты ведь жива, тебя и не пытались убить.

– Не понимаю.

– Возможно, не ты была целью.

Я недоуменно вскидываю брови. О чем она?

– Но кто тогда?

– Тот, кто виновен. Тот, кто причинил много боли. – Миссис Штольц глядит на меня невидящим взором и шепчет. – Твой отец.

– Но как? Миссис Штольц, скажите, - неожиданно в кармане вибрирует телефон, но я не обращаю внимания, а лишь ближе придвигаюсь к женщине, - кто это может быть? Все люди, замешанные в событиях тринадцатилетней давности, не причем. Понимаете? Никто из них не может делать то, что делает убийца.

– Значит, речь идет о ком-то другом.

– Но о ком? Кто еще знает об операции? Я никому не рассказывала. Знает только моя подруга, но сейчас она в больнице. – Напряженно морщусь и прикусываю губы. Ничего не приходит в голову. Опять смотрю на Хельгу. – А вы? Вы рассказывали кому-то?

– Нет.

Женщина замолкает, а я хмурю брови.

– Вы уверены?

– Да, я уверена. – Хельга опирается о трость и хрипит. – Тебе пора уходить.

– Но я так ничего и не узнала.

– Ничем не могу помочь.