– Я не заставляю его выбирать.

– Зато я заставляю.

– Тогда ты знаешь, что проиграешь.

Дамекес недовольно улыбается и вдруг достает из-за спины черный кольт. Длинный и тяжелый. Наверняка, она никогда прежде не держала оружия в руках, но вид у нее сразу становится иным. Рушь Дамекес больше не шутит.

– Мы нашли это у твоего поклонника. – Конрад выдыхает. Смотрю на него и только сейчас понимаю, что он слышал весь наш разговор. В горле першит от вины. – Думаю, он на нашей стороне, иначе бы не принес с собой пистолет, из которого я тебя пристрелю.

– Убери его, - чеканит Бофорт. – Ты спятила, девочка? Убери ружье.

– Девочка?

– Чего ты добиваешься? Если ты убьешь ее, тебя поджарят на электрическом стуле, я не понимаю, тебе захотелось умереть?

– Зато ее потащу за собой.

– Не надо меня пугать, Рушь. – Я устало покачиваю головой. Во рту привкус крови, а лицо до сих пор саднит от раны, но я не обращаю внимания. – Мне угрожают всю жизнь, и ты не самый страшный мой ночной кошмар, поверь.

– Не боишься меня?

– Нет.

– И за свою жизнь не боишься?

– Не боюсь.

– А за его? – Неожиданно Дамекес направляет кольт на Конрада. Парень застывает, а я впервые за наш разговор ощущаю ужас, проскользнувший по спине. Растерянно гляжу в небесно-голубые глаза девушки. – За его жизнь боишься?

– Рушь, - осторожно начинаю я и сглатываю, - что ты делаешь? Он здесь не причем.

– Это не имеет значения.

– Хватит.

– Значит, боишься. – Девушка довольно скалится и снимает ружье с предохранителя. Ее взгляд прожигает меня насквозь. – Ты расстанешься с Эрихом.

– Что?

– Выбирай. Ты расстанешься с Эрихом, или я убью Конрада Бофорта.

– Ты не убьешь его.

– Хочешь проверить? – Палец девушки касается курка, и я резко подаюсь вперед. У меня тело сводит дикой судорогой, а ноги подкашиваются.

– Нет! Подожди, - дышать нечем, - ты что делаешь?

– Я сказала условие.

– Прекрати, Конрад не причем!

– Это я уже слышала.

– Черт бы тебя побрал, Рушь, ты чокнутая!

– Я выведу его на улицу и прострелю ему башку, чтобы кровь скатывалась по траве, а не по полу, если ты прямо сейчас не скажешь, что между тобой и Эрихом все кончено.

– Но это же безумие!

– Раз, два…

– Хорошо, ладно! – Кричу я, поддавшись вперед. – Как скажешь, ты выиграла, Рушь, твоя взяла! – Мое горло сводит судорогой. Я перевожу взгляд на Бофорта и чувствую, как в груди у меня что-то раскалывается на части. Его глаза прожигают меня, испепеляют, мы становимся совсем другими, растерянными, чужими. – Не трогай его, я сделаю все, что ты скажешь, только опусти пистолет. Прошу тебя.

– Просишь? Скажи это еще раз. – Девушка подходит ко мне с лицом, искаженным от злости. – Проси.

Во рту першит, но я упрямо вскидываю подбородок. Смотрю на Дамекес и говорю:

– Я прошу тебя.

– Еще раз.

– Я прошу тебя, Рушь. Отпусти его. Конрад не причем.

– Знаю. Он не причем. – Соглашается девушка. На выдохе она опускает пистолет. Не вижу ее глаз, но судорожно выдыхаю. Мои колени трясутся. – Дэйв?

К Дамекес подходит парень в дырявой, зеленой накидке. На нем маска медведя. Она отдает ему кольт и, не смотря на меня, отрезает:

– Выведи Бофорта отсюда. – Я вскидываю брови. Она его отпускает? – И пристрели.

Не сразу понимаю значение ее слов, а когда понимаю, то кричу что есть сил. Страх – материальное чувство. Меня хватают ледяные, костлявые руки и сжимают так сильно, что я задыхаюсь в собственном ужасе. Рвусь к Конраду, а его оттаскивают назад.

– Нет, нет! – Кричу я, протягиваю к парню руку. – О, боже мой, Конрад! Конрад!

Бофорт пытается вырваться. Он рычит, ударяет одного из парней по лицу, но тут же получает сдачи и едва не валится на пол. Из его носа открывается кровотечение.

– Что ты делаешь! Ты же пообещала! – Кричу я, ощутив, как к глазам подкатывают слезы. Я все рвусь к Бофорту, но меня не пускают, оттаскивают все дальше и дальше. – Я здесь, Конрад, посмотри на меня, Конрад!

Его тащат к двери. Бофорт хватается пальцами за косяк и смотрит на меня. Долго на меня смотрит, почти вечно. У него испуганный взгляд. Пожалуй, именно такой взгляд у человека, который понимает, что скоро умрет.

– Нет, нет, - мотыляю головой, слезы застилают глаза, - пожалуйста, Рушь, забудь об Эрихе, он мне не нужен! Не нужен!