Проявление сострадания к этим хранителям правил во многих случаях открывает больше возможностей, чем любые другие способы.

Почему? Потому что хранители правил не привыкли к внезапным вспышкам сострадания или искренней любви. Испытают ли они к вам какие-либо чувства? Кто знает? Кто вообще хоть что-либо знает?

Мы знаем только то, что работает на практике. Мы, авторы данной книги, нарушаем многие правила. И делаем это с помощью ежедневной практики проявления сострадания к людям, которые того не ожидают.

«Я думал, что сострадание бескорыстно. А вы используете его в корыстных целях!?»

Наш ответ: ну и что? Сострадание – это сострадание. Разве оно может быть вам во вред? Что, если оно окажется вам во благо?

Когда что-то работает, мы это используем.

Наша книга не о том, как завоевать весь мир или сердито рявкнуть всем «нет». Она о том, как позаботиться о себе. Что означает не только уважение своих существующих границ, но и создание новых, подчас сумасшедших и выходящих за рамки общепринятых норм и правил.

Это означает не смотреть на мир в черно-белом цвете, а найти свою уникальную частоту – ту, на которой мы сияем во Вселенной ярче всего.

Вы найдете эту частоту там, где находится ваше внутреннее НЕТ, с помощью техник, приведенных в данной книге. Затем вы напишете правила.

Потому что если не вы создадите правила, это сделает кто-нибудь другой.

ДЖЕЙМС: Я каждую ночь просыпаюсь в 3 часа ночи. Ничего не могу с этим поделать. У меня, похоже, посттравматический стресс – я много-много раз просыпался в панике в 3 часа ночи.

Так было во времена работы трейдером, когда я просыпался и шел посмотреть, как обстоят дела на рынке. Какого черта я собирался делать в 3 часа ночи?

Какие рынки?

Это было почти 10 лет назад. Как раз в то время произошел террористический акт в Турции, и мировые рынки обвалились. Я позвонил своему деловому партнеру в 3 часа ночи и разбудил его, так что мы оба были в панике. У нас были акции на всех рынках, поэтому нужно было подумать, как их продать.

Быть может, мир катится в преисподнюю! Что делать? Мы паниковали и продавали.

К 9 утра террористический акт был уже устаревшей новостью – по крайней мере, для рынка ценных бумаг. Все опять вернулось на круги своя. Я обратно скупил акции, но это мне стоило шести часов беспокойства и паники.

В другой раз я был близок к разорению. Как обычно в таких случаях, я проснулся в 3 часа ночи в дикой панике.

Я собрал все средства, которые только мог собрать. Снял деньги со всех счетов в банке. Я спланировал, сколько могу тратить каждый месяц, и урезал до минимума все расходы. Я делил и умножал, складывал и вычитал – в общем, напрягал все свои извилины.

Но все было без толку. Меня ждало разорение, а потом – смерть.

Я расплакался и в итоге уснул прямо на столе. Я просто ничего больше не мог сделать.

Когда я проснулся, по всему столу были разбросаны листы бумаги, вдоль и поперек исписанные цифрами. Одни цифры были отмечены звездочками, другие – обведены кружками. На полу тоже валялись бумаги.

Но ни одна из этих бумаг ничего не значила.

И это не метафора. Я пытался отыскать хотя бы один лист с более-менее внятным содержанием, но все напрасно – в них ничего невозможно было разобрать. Это напоминало сцену в подвале из фильма «Игры разума».

И, как обычно, мои худшие страхи не оправдались. Причем даже близко.

Это всего лишь две истории, но у меня таких наберется не меньше 50. Когда налоговая служба прислала мне письмо и я решил, что 3 часа ночи – самое подходящее время его обдумать. Когда моя девушка должна была позвонить в 9 вечера и не позвонила, а было уже 3 часа ночи. Когда мне предстояло телевизионное интервью и я от страха не мог уснуть. Когда я разводился и боялся, что больше никогда не увижу своих детей.

Ничто из того, чего я опасался в 3 часа ночи, ни разу не сбылось.

Повторю еще раз: ничто из того, чего я опасался в 3 часа ночи, ни разу не сбылось.

Ни разу.

Поэтому теперь я делаю то, что вы можете использовать в качестве упражнения.

Я просто говорю себе: «Ничто из того, чего я опасаюсь в 3 часа ночи, никогда не сбывается. А теперь мне нужно хорошо выспаться.

Обсудим этот животрепещущий вопрос в 3 часа дня».