– И это говоришь ты? – лицо Булгакова потемнело. – После того, что ты с ней сделал?

– И чего такого особенного я с ней сделал? – отозвался Орлов с презрением. – Большое дело – ну отымел, и что? Она – моя, и я ее люблю. Еще вопросы есть?

Булгаков в бешенстве взглянул на него.

– Есть вопросы. Если ты говоришь, что любишь ее, то как мог поднять на нее руку?! Ты, скотина, не остался за решеткой только благодаря ей! И последнее: за какие грехи она удостоилась такой расправы?

– Я не обязан отчитываться перед тобой, – вспыхнул Орлов. – Но принимая во внимание то, что мы друзья – а мы ведь друзья, не правда ли? – я тебе отвечу. По порядку. Во-первых, я глубоко убежден, что время от времени баб, когда они слишком садятся на шею, надо ставить на место – неважно, каким способом. Что касается моего пребывания за решеткой, изволь, я уже ответил на твой вопрос: Катрин – моя, и она меня любит, и всегда меня простит. До тебя почему-то не доходит, насколько прочна наша связь. И последнее: ты что, думаешь, я не вижу, как ты на нее пялишься? Так вот, учти, тебе там не обломится. Никогда. Так что забудь. И оставь свои замашки благородного рыцаря. Смешно, ей-богу.

– Тебе смешно? – каменным голосом спросил Булгаков.

– Ага, еще бы, – усмехнулся Андрей, и вот эта кривая усмешка окончательно вывела обычно невозмутимого Сергея из себя. С точностью хирурга, недрогнувшим кулаком морского пехотинца он нанес Орлову сокрушительный удар в левую скулу – точно туда, где красовалась ссадина на лице Катрин. Орлов оказался на полу, а Булгаков стоял над ним, борясь с искушением пнуть его ногой.

– Как будто ты этим что-то изменишь, – злорадно произнес Орлов, держась за разбитое лицо. – Кретин. Мой тебе совет – даже не смей думать о ней, иначе получишь. Не от меня – от нее… Попробуй, сунься к Катрин – она же разговаривать с тобой больше не станет. Тоже мне – терминатор хренов.

Орлов прав. Ничего, кроме брезгливости, не будет написано на ее лице и действительно, скорее всего, она постарается больше не встречаться с ним, дабы избавиться от его домогательств. И он бессилен что-либо изменить. Законы страсти не подчиняются рассудку: она будет терпеть хамское обращение и побои Орлова, но разлюбить его не сможет. Пока не придет время. А в том, что побои еще последуют, Булгаков не сомневался – Орлов походил на волка, почувствовавшего вкус крови. Настоящий волчишка, скалящий зубы…

Проклятье. Как он мог забыть? За пустыми переживаниями он совершенно забыл о двух убийствах. Орлов знал Полину и знал близко – это известие ошеломило Сергея. Несчастная Катрин… Как она пережила это? А убийство Олечки Вешняковой могло ее просто доконать!

«Я должен поговорить с Катрин, – пришла в голову отчаянная мысль. – Ни на чем не настаивая, втолковать ей, что она всегда может на меня положиться, что я смогу защитить ее и от маньяка, и от Орлова. Мне надо ей позвонить и заставить меня выслушать. Мы же друзья, в конце концов… Но прежде я должен обеспечить ее безопасность». Поиск в Интернете занял ровно пять минут – он договорился о встрече. А потом он поедет к Катрин.

Звонок в дверь. Кто бы это? Сергей с грохотом отодвинул стул и пошел открывать. Мельком глянул в глазок.

А это еще что за новости! Он отпер дверь. На пороге стояла Алена, в нерешительности теребя ручку сумочки. Булгаков несколько мгновений смотрел на нее молча. Он давно не разговаривал с ней. Дня через два после злосчастной вечеринки Алену перевели в другую смену – начался сезон отпусков, и не хватало среднего медицинского персонала. Сергей не имел к ее переводу никакого отношения, но и пальцем не пошевелил, чтобы каким-то образом воспрепятствовать ему.

Пару раз они встречались утром, когда сменялись бригады. Несомненно, ей отчаянно хотелось поговорить с ним, при каждой их встрече ее тоненькая шейка чуть вытягивалась, а взгляд наполнялся томительной надеждой, но он с улыбкой кивал ей и стремительно убегал куда-нибудь по неотложным делам, на самом деле – чтобы не видеть, как угасает надежда в ее печальных глазах. Ему было, мягко говоря, не до нее. И вот она стоит перед ним – чего, спрашивается, явилась? И как она адрес узнала? Хотя, сейчас, при желании, адрес президента узнать – не проблема, не то что его…

– Прости, что без звонка, – голос Алены был тихим и виноватым. – Но мне очень надо поговорить с тобой. Прости…

– Хватит извиняться, – прервал ее Сергей. Бледное, испуганное лицо девушки неприятно удивило его. – Заходи. Кофе будешь?

– Сережа, – она нервно обхватила себя руками, – прошу, выслушай меня.

– Алена, – устало произнес он, – может, отложим до завтра? У меня полно дел. А завтра на работе поговорим, хорошо?

– Ты уходишь? – тусклым голосом спросила она.

– Собираюсь, – ответил Булгаков, и это не было ложью.