Изабелл волнуется о безопасности. Я так люблю её за это.

– Я была очень осторожной.

– Я понимаю, что ты имеешь определенные и очень неплохие навыки, но это не мешает мне беспокоиться за тебя. Особенно, когда Абрам вовлечен в это. Он опасен.

– Я знаю.

Я доверяю Изабелл. Я могу доверить ей все.

– Я добавила его в свой список подозреваемых.

– Что привело тебя к такому заключению?

Я объясняю, почему Абрам попал под мой радар.

– Син говорит, что я не могу бездоказательно обвинять Абрама, но, кажется, я знаю, как изменить это. Эта женщина спит с ним. Она навернякм знает, есть ли у него шрам на ноге.

– Как ты планируешь получить эту информацию?

– Ну, если простой разговор не сработает...

Это - то, где мой план становится немного размытым.

– Тогда я сделаю это силой. Поставлю ее под прицел.

– Ох, Блю. Я не знаю.

– Мне уже приставляли пистолет к голове.

Я не забыла, как чувствовала себя, когда Син держал пистолет у моего виска и угрожал выпустить мне пулю в голову.

– Это значительно улучшает мотивацию.

– Когда ты хочешь сделать это?
– спрашивает она.

– Думаю, когда Сина в очередной раз вызовут посреди ночи. Это бывает, по крайней мере, один раз в неделю. Он уходит до утра. Я могла бы выскочить и вернуться до того, как он придет домой.

– Ты уверена, что хочешь сделать это за спиной у Сина?

Мне жаль, но у меня нет выбора.

– Он не поддерживает меня в этом вопросе.

– Девочка обязательно расскажет Абраму, что это была американка.

– Я практиковала свой акцент.

У меня нет поразительных результатов, но звучит лучше, чем у Эллисон. Я произношу несколько фраз, стараясь произвести хорошее впечатление. Выражение лица Изабелл становится огорченным.

– Бог ты мой…

– Так плохо?

– Да. Довольно ужасно.

Я-то думала это прозвучало достойно.

– Я могу еще потренироваться и тогда может ...

– Она - шотландка. Она узнает, что акцент фальшивый, - вздыхает она.

– Есть только один выход. Я пойду с тобой и поговорю с ней сама.

Я не могу втянуть Изабелл в это. Если Тан узнает, у нее будут большие проблемы.

– Я не могу вовлекать тебя в это дело.

– Девчонка узнает, что ты американка. Твой южный акцент сложно с чем-то спутать. А тогда и Абрам узнает. Этого не должно случиться.

Дерьмо. Она права. Мой приговор будет готов, если Абрам выяснит, что я слежу за ним. Он не захочет, чтобы Тан узнал, что это он убил его любимую женщину. Он пойдет на что угодно лишь бы избежать доказательств его вины. А это включает и устранение меня с его пути.

– У нас на горизонте все еще маячат проблемы с Орденом. Мы ожидаем их ответа в любое время. А когда они его сделают, Тан и Син будут вызваны улаживать последствия. Именно тогда мы воплотим наш план в жизнь.

Я лежу лицом вниз на нашей кровати. Тело Сина на моем, прижимает меня к матрасу. Он целует мою шею и ласкает тело. По мне пробегают мурашки. Мое тело, как будто живет отдельной жизнью от меня, оно извивается, и я не могу его контролировать.

Его рот движется к моему уху, и он хватает мое бедро.

– Приподнимись.

Он подкладывает две большие подушки ниже моего живота и раздвигает ноги, так что я становлюсь на колени головой вниз.

– Это что-то новенькое.

– Я собираюсь взять тебя так.

Он не выполнил свое обещание, которое дал мне в офисе. Неужели он собирается сделать это сейчас?

Он оставляет поцелуи, начиная с моих плеч, переходит на спину и движется вниз, пока не достигает моей поясницы. Матрас прогибается, когда он поглаживает мои ягодицы и немного раздвигает их. На мгновение я почти задаюсь вопросом, собирается ли он…

Oхх! Моя мысль прерывается, и абсолютно вылетает из головы, когда он трогает меня там, где никогда не трогал прежде. Это то, что он подразумевал под словом «грязный»?

Что ж, это так и есть.

И мне это нравится.

Он облизывает мой клитор и проводит языком через мой центр. Это, в сочетании с поглаживанием его пальцев чувствуется просто поразительно и то же время, подавляюще. Даже мучительно. Это больше, чем я могу выдержать, и в то же время - я хочу попросить о большем.

Телефон Сина вибрирует на тумбочке.

Нет. Нет. Нет.

Не прямо сейчас. Все во мне протестует.

И он останавливается. Неприятно.

– Я должен поднять трубку.

– Я знаю.

Он ворчит, когда склоняется надо мной, чтобы достать свой телефон.

– Да. Я понял. Буду там через минут двадцать.

Я покачиваю бедрами, потираясь о его твердый член.

– Скажи, что через тридцать.

Он кладет телефон на кровать и вытягивается, чтобы дотянуться до верхнего ящика тумбочки.

– Это будет немного ускоренной версией, так как у нас есть всего десять минут.