– Ну что? Всё ништяк?
– спросил он.

– Как видишь.

– Слушай, Зыба, а может, и ты со мной?

– А давай!
– неожиданно согласился Костя.

– Ну так что? Рванём?

Славка бросил на прощание Тихону полпалки полукопчёной колбасы, принесённой подругой на свиданке.

– Тишуля! Помалкивай!
– предупредил молодой алкоголик и стал перелезать в свободную, большую щель. Костя Зыбов последовал за ним. Тёмная ночь скрыла побегушников, благо наступала поздняя весна, и было очень тепло. Славка с Костей долго бежали по тёмному городу, пока не вышли к его окраине.

Федюшин зашёл в какой-то частный дом, где залаяла большая собака, готовая разодрать незваного гостя. В дверях дома появилась хозяйка средних лет в одном халате. Собака умолкла. Славка что-то сказал подруге, та поманила Зыбова. Втроём они вошли в деревянный дом.

Славка сидел за накрытым подругой столом, пил вино и рассказывал про дурдом, весело гогоча. Симпатичная женщина в малиновом халате, с короткой стрижкой, тёмными волосами и нежными голубыми глазами с подкрашенными веками долго слушала захмелевшего друга. Костя так и не притронулся к ужину, а женщина не настаивала. Она постелила Зыбову на диване в гостиной, и тот лёг, закрыв глаза. Спать не хотелось. Он ещё раз посмотрел на красивую хозяйку вполне приличного дома.

– Пойдём со мной, милый!
– наконец сказала она и повела Славку в дальнюю комнату. Федюшин, мотаясь, что-то напевал ей пьяным голосом. А потом вдруг обнял её как родную и поцеловал в губы.

– Олюшка! Я...

– Тихо, Славочка, тихо! Ничего не говори. Я сама, - зашептала Ольга и сняла халат. Она долго ласкала пьяного Федюшина и, наконец, совсем раздевшись, громко застонала от интимной страсти.

Костя ворочался на жёстком диване и мучился от кошмаров, которые лезли в его больную голову. Надо было выпить с этим Федюшиным и разнести весь этот дом! Ненавистный дом какой-то лярвы, которая вот так запросто легла с этим пьяным ублюдком! Сколько их у него? Этих тупых подстилок, совершенно не разбирающихся в людях? Им лишь бы под кого-то лечь! И главное не с порядочным, чистоплотным мужчиной, а с пьяницей, с пропойцей, с грязным ничтожеством! Ну что же за дуры бабы! Об этом думал Зыбов, слыша сладострастные стоны из другой комнаты. Ему хотелось побыстрей убраться из этого проклятого места, где постоянно такой шалман и пьяные оргии. Но куда ему идти?.. Тикающие ходики на стене раздражали ещё больше, обстановка в хате с приличной мебелью и расписными картинами совершенно не радовала.

Утром, пока Ольга ещё спала совершенно голой, Зыбов и Федюшин покинули дом. Собака их не тронула - она тоже спала в своей конуре. Славка и Костя пошли к другой женщине, затем к третьей, пока одна из них не сдала беглецов милиции.

Произошло это по вине Зыбова, а точнее, из-за его болезни. Ночью у несчастного начались обильные галлюцинации: стены и мебель чужой квартиры, в которой он находился с Федюшиным, ехали перед глазами, а потом резко исчезли. Откуда-то набежала стая огромных крыс, появились другие незнакомые существа и животные. Константин стоял один среди этих монстров, его всего трясло. Он увидел вдруг стол с недопитой бутылкой и закуской, которую употребляли Федюшин с новой пассией. Зыбов схватил бутылку и замахнулся на тварей, окруживших его. Те с визгом отпрянули, а больной допил остатки вина в бутылке. Ему казалось, что он пьёт не вино, а кровь. Он попробовал поесть со стола, но в руке появилась вместо еды страшная птица без перьев. Она больно клевала Зыбова, наводя на него ещё больший ужас. Он отшвырнул очередное чудовище, больно ударившись о стену. Твари куда-то исчезли, и Костя увидел чёрное небо и такую же землю. К нему шли совершенно незнакомые люди с факелами в руках. И вдруг среди них Зыбов узнал одну женщину. Она тоже стояла с факелом в руке.

– Мама!
– в ужасе закричал Костя, врываясь в комнату, где Славка на кровати занимался сексом с хозяйкой квартиры. Голая пассия лет сорока, с пышным телом, пронзительно завизжала, увидев безумца.

– Убери этого психа!
– взвизгнула она и торопливо начала одеваться.

Федюшину ничего не оставалось, как применить кулаки. Он бил Зыбова долго и жестоко, а женщина бежала по улице к телефонному автомату.

– Менты! Сматываемся!
– крикнул протрезвевший алкаш избитому Косте, но было поздно. Люди в форме вошли в комнату. Беглецам заломили руки и повели к милицейской машине. Хозяйка квартиры стояла напуганная и проклинала этот случай, который долго не выйдет из её головы. В милиции долго разбирались, опрашивали всех женщин, к которым ходили Славка и Константин, пока были в побеге. Подруг Федюшина привлекли к ответственности, а мужчин увезли обратно в психушку.

Через день состоялся обход, на котором присутствовали оба врача-психиатра, заведующий отделением Владимир Васильевич и врач ординаторской Виктор Михайлович.

– Ну надо же! Вот бы никогда не подумал!
– насмешливо произнёс молодой психиатр, увидев привязанного Костю.
– Ну и как на улице? На свежем воздухе?
– врач тихо посмеялся.

– Ты лучше со своим решай!
– буркнул на него Куприянов, которому было вовсе не до смеха. Со "своим" - это с Федюшиным. Молодой алкаш тоже лежал в наблюдалке, привязанный к шконке и обмотанный широким бинтом.

– А чего тут решать? Завтра же поедет обратно в ЛТП.

– Ну, вот и славненько!
– удовлетворённо ответил зав.отделением.

А потом зло посмотрел на Зыбова и добавил:

– Тебя бы надо обратно в Сычёвку, надоело возиться с такими как ты, "голубчик"!

Федюшина отправили обратно в профилакторий; он сопротивлялся - не хотел ехать.

Костя Зыбов умер в наблюдательной палате от внезапного сердечного приступа. Во всяком случае, так поставили диагноз врачи. После его смерти в районную психбольницу маленького городка нагрянули проверяющие. На следующий день исполняющая обязанности главного врача и начмеда психбольницы Быстрицкая вызвала к себе Куприянова и предложила уйти по собственному желанию. Пожилой врач написал заявление и тут же рассчитался в один день. Вечером он крепко выпил и, перейдя дорогу в неустановленном месте, был насмерть сбит водителем грузовика.

Катерина не нашла в совместной жизни с Виктором Барсуковым никакого счастья. Он проматывал её же деньги с проданной квартиры, меняя женщин как перчатки - точно так же, как и его покойный дядя. Катю он поселил сначала в дальнюю, самую маленькую комнату, а затем и вовсе выгнал её из дома. Женщина уехала в областной центр, устроилась разнорабочей и поселилась в самой грязной и хреновой общаге. Она быстро спилась и покончила жизнь самоубийством, выпрыгнув из окна какой-то многоэтажки. Никита так до конца своих дней и остался в ПНИ.