Ситуация в Военно-морской академии в Аннаполисе явно подпадает под категорию «что с ними делают другие». Разумеется, это крайность. Но если вы хотите понять, почему женщины, подобно Джинджер Роджерс, умеют делать то же самое, что мужчины, но на высоких каблуках, – и при этом по-прежнему танцуют на заднем плане, – вспомните про «тус» [10] . Когда с женщинами обращаются подобным образом, удивительно еще, что многие из них продолжают уверенно идти вперед.

Прошло уже полвека с тех пор, как перед женщинами открылись двери залов заседаний советов директоров, но рабочая обстановка для них по-прежнему выглядит совсем иначе, чем для мужчин. Статистика известна и не слишком радужна. Сегодня женщина зарабатывает 77 центов на каждый доллар, заработанный мужчиной. Лишь 4 % генеральных директоров из списка компаний Fortune 500 – женского пола. Только пятая часть американских сенаторов – женщины, но и этой цифрой мы гордимся, поскольку она рекордно высока.

Теперь мы уже знаем, что эта разница никак не связана с профессиональной компетентностью. За последние 50 лет женщины преодолели разрыв в уровне образования и даже обернули ситуацию в свою пользу: сегодня представительницы нашего пола получают больше дипломов бакалавров, магистров и даже докторских степеней, нежели мужчины. Полдюжины масштабных исследований, проведенных целым рядом организаций, – от исследовательского Университета Пеппердайна до Международного валютного фонда, – показали, что компании, активно нанимающие женщин, превосходят конкурентов по всем показателям рентабельности {48} .

Когда женщинам предоставляют честные условия на пути к успеху, им все блестяще удается. Возьмем для примера занимательный случай из мира классической музыки. В 1970-е в лучших американских симфонических оркестрах было лишь 5 % женщин-музыкантов. А к середине 1990-х их число достигло 25 %. Произошло это после одного-единственного революционного изменения в системе найма новых музыкантов. Во время прослушивания между кандидатом и комиссией стали устанавливать экран. Члены жюри слышали музыку, но не знали, какого пола исполнитель. Таким образом решающим фактором стало мастерство – и женщины стали получать места в оркестрах все чаще {49} .

От Аннаполиса до Нью-Йоркской филармонии – повсюду мы видим причины, лишающие женщин уверенности. Иногда неравенство проявляется возмутительно явно. Но зачастую бывает так, что против нас играют нечестно с невинным видом и самыми лучшими намерениями.

Давайте совершим мысленное путешествие на много лет назад – в начальную школу. Именно там мы обнаружим зачатки гендерного неравенства. Нас впервые хвалят за хорошее поведение – а вовсе не за то, что мы энергичны, непокорны и даже настырны.

В школе от девочек ждут, что они будут вести себя тихо, спокойно учиться и делать то, что им говорят. Мы не скакали по коридорам, подобно стаду диких зверей, не устраивали драк на переменках. Да и сегодня девочки радуют замученных стрессом, избытком работы и низкими зарплатами учителей спокойным и предсказуемым поведением. С ранних лет нас учат тому, что подобное сотрудничество весьма выгодно.

Пегги Макинтош – заместитель директора Центра Уэллсли для женщин. Она полагает, что, когда мы учим девочек быть уступчивыми и покладистыми, мы тем самым наносим им ощутимый вред в долгосрочной перспективе. Избежать этого трудно. Действительно, девочкам проще, чем мальчикам, дается хорошее поведение – ведь с ранних лет мы улавливаем эмоциональное состояние окружающих. Поэтому мы ведем себя хорошо – это несложно, и к тому же нас за это вознаграждают. Мы делаем это для учителей и родителей. Вскоре мы осознаем, что нас больше всего ценят и любят, когда мы делаем все как следует – тщательно и без лишнего шума. Мы жаждем одобрения, которое получаем за хорошее поведение. Конечно, никто не желает причинить нам вред, но кто не мечтает иметь беспроблемного ребенка?

В результате девочки стараются избегать ошибок и риска, а ведь именно такое поведение – фундамент уверенности. Исследования показывают, что, когда мальчик терпит неудачу, он относится к ней спокойно. Он считает, что просто недостаточно старался. Ну а когда девочке что-то не удается, она полагает, что все случилось из-за ее небрежности. Она начинает верить, что ей не хватает умений.

Слава богу, эту идею дочка Клэр явно не приняла близко к сердцу. Делла ничем не напоминает свою маму-перфекционистку, всю жизнь старавшуюся произвести приятное впечатление на учителей. Она – абсолютно бесстрашный сорванец. Делла ненавидит платья и опрятный внешний вид. Кроме того, она очень не любит делать прически и поэтому недавно обрезала себе волосы.

Сама Клэр рассказывает об этом так: «Иногда это, мягко говоря, непросто, – иметь дочь, не желающую соответствовать ожиданиям общества. Людям не нравятся чумазые, шумные и непокорные девчонки. Но недавно у меня произошел настоящий перелом в сознании – я вдруг поняла, что у нее в жизни все будет хорошо, по крайней мере пока я не буду мешать ей двигаться своим путем. Я побуждала ее чаще поднимать руку, быть активнее на уроках. “Мам, да я так и делаю, – ответила она мне как-то. – Я теперь каждый раз поднимаю руку – даже если мне нечего сказать”. Сначала я хотела дать ей какой-нибудь типичный материнский совет о том, что нужно готовиться к урокам, а затем вспомнила все наши исследования и подумала: “Потрясающе! Какая замечательная метафора для описания уверенности – для всех нас! Как это по-мужски – поднимать руку, даже если тебе нечего сказать!”

С тех пор я часто рассказываю эту короткую историю. Собеседники с большим удовольствием слушают ее и смеются. Поэтому я очень удивилась реакции доктора Ричарда Петти, который любезно согласился познакомиться с черновой версией книги и высказать свои замечания. Он заявил, что предлагать эту историю как руководство к действию не стоит. Поступая таким образом, вы рискуете выставить себя в дурацком свете – это запросто может случиться, если вы вызоветесь выступать публично, при этом не имея, что сказать. А это, в свою очередь, может просто-напросто уничтожить вашу веру в себя. Я долго думала об этом и поняла, что он прав. Спасибо, Ричард! Да, слишком легкомысленно с моей стороны было с таким восторгом относиться к готовности Деллы идти на риск. Если вам действительно нечего сказать, но вы все-таки стремитесь взять слово, вы рискуете получить чувствительный удар по самолюбию. Обдумав все это еще раз, я хочу пояснить, почему, несмотря ни на что, я не желаю освобождаться из-под власти этой замечательной картины – вида женских рук, то и дело взлетающих вверх на любом из уроков, которые преподносит нам жизнь. Я считаю, что Делла (как, впрочем, и большинство женщин) должна осознать: порой мы поднимаем руку и с ужасом думаем, что сказать нам нечего (все из-за недостатка уверенности!), но держу пари, мы способны высказаться – удивляя самих себя. Я предполагаю – нет, я совершенно уверена! – стоит только начать тянуть руку вверх, и мы найдем в себе мудрость и силы».