Когда его отпустили, Ноша вскочил с вытаращенными глазами.

— А теперь уведите его, еще напачкает здесь,— приказал Педро.

Спотыкаясь, Ноша выбежал за дверь. В комнате опять воцарилась тишина. Немного погодя Ноша показался в дверях.

— Зачем вернулся? Можешь убираться на все четыре стороны! — крикнул Педро.

— Устад, клянусь богом, я расскажу вам сейчас всю правду,— умоляюще заговорил Ноша.

— Можешь оставить ее при себе! — грубо оборвал его Педро.

— Слушайте же меня!

— Я уже понял, что ты отъявленный негодяй!—Он вынул бумажку в десять рупий и бросил Ноше: — Возьми и убирайся. Эта работа не для тебя. Хватит, ты меня уже опозорил. Ступай, ищи любовников для своей матери.

Ноша поднял на него удивленные глаза.

— Чего вытаращился? Иди в полицию, напиши на меня донос! Только ничего ты этим не добьешься: я каждый месяц плачу им две тысячи чистенькими.

Ноша молчал.

— Уберешься ты или еще захотел получить?! Смотреть на тебя тошно!

Ноша поднял деньги и медленно вышел из комнаты.

Было уже далеко за полночь, стало холодно. «Где же провести ночь?» — подумал Ноша и вспомнил о Радже. Но при мысли о нем его охватила злость. «Из-за него все это случилось. Для его лечения ведь хотел достать денег. А теперь вот остался без крыши над головой, без работы». Он медленно шел по пустынной улице, где-то далеко лаяли собаки. На углу он столкнулся с полицейским, тот оглядел его подозрительным взглядом. Ноша испугался этой встречи и решил, что не стоит больше болтаться по улицам, да и устал он порядком. Он присел под деревом прямо на тротуаре.

Становилось все холоднее. Капли росы, стекая с листьев, с шумом падали на землю. Рядом, свернувшись клубком, лежал какой-то мужчина. Из-за холода Ноша никак не мог уснуть. Он положил голову на колени, закрыл глаза, но сон так и не шел. Ноша взглянул на лежавшего рядом человека, и ему пришла в голову мысль, проверить на нем свое мастерство. Он подсел поближе к спящему и начал ощупывать карманы его поношенного пальто. В одном оказалось несколько клочков бумаги и огрызок расчески, в другом — совсем пусто. Из внутреннего кармана Ноша вытащил бумажную рупию и несколько монет. Вместе с деньгами ему под руку попала и фотография толстенького малыша. Сначала Ноша хотел оставить деньги у себя, но потом подумал: «Умрет еще, бедняга, с голоду, пусть остаются»,— и довольный тем, что так незаметно обшарил все карманы (даже не шелохнулся!), положил все обратно.

Волосы у Ноши от росы намокли, весь он дрожал от холода. Потеряв надежду уснуть, Ноша решил заглянуть в какую-нибудь чайную, согреться чашкой чаю. Он встал, но тут же подумал о своем соседе: «Как бы его не обокрали. Встанет утром и чашку чаю не на что будет выпить». Склонившись над ним, он окликнул:

— Эй, соня!

Тот не шевельнулся. Ноша дотронулся до его руки и сразу же отдернул свою, рука была холодна как лед. Мужчина был мертв. Ноша бросился прочь. Ему казалось, что труп преследует его по пятам, он все время оглядывался, чтобы убедиться, что сзади никого нет.

Опомнился только в чайной. Она была битком набита — рикши, мастеровые, полицейские, бродяги. Торопливо отхлебывая из чашки горячий чай, Ноша понемногу успокаивался. Но перед глазами все еще стояло лицо мертвеца, у которого он вытащил из кармана рупию и мелочь. «Нужно бросать это проклятое занятие,— подумал Ноша, и тут же спросил сам себя: — А что же я буду делать?» «Не все же на свете карманники»,— ответил ему какой-то внутренний голос, и Ноша почувствовал облегчение.

Он просидел в чайной до самого утра. А с первыми лучами солнца вышел на улицу, побрел куда глаза глядят. Весь день он искал работу, но безуспешно. Ночь он провел на вокзале, в зале ожидания. Так продолжалось несколько дней. Днем он бродил по улицам, сидел в чайных, а ночью спал на вокзале. Деньги, быстро кончились, ему становилось страшно. Наконец в одной авторемонтной мастерской его согласились взять на работу, предложив пятьдесят рупий. Рабочий день начинался в восемь, а кончался в шесть. По пятницам мастерская не работала, за эти дни из получки вычиталось. Ноша принял все условия.

Теперь надо было найти место для жилья. Он вспомнил о приглашении профессора Калимуллы и решил сходить к нему. Болтает старик, конечно, много, но, может, что путное и предложит.

Вечером, прямо после работы, он направился к профессору. Тот оказался дома.

— Ага, пришел все-таки. Я знал, что ты придешь.

— Я порвал с прошлым, теперь работаю в авторемонтной мастерской,— смущенно заговорил Ноша.

— Молодец!—обрадовался профессор.— Ты теперь и инженером можешь стать.— Он оглядел одежду Ноши, всю в пятнах машинного масла, и одобрительно похлопал его по плечу.— Да ты и сейчас похож на инженера.

— Работа нашлась,— продолжал Ноша,— а вот жить негде. Ночую на вокзале.

Профессор сидел некоторое время задумавшись, потом сказал:

— Я тебе помогу.

Он позвал дочь.

— Надира, это — Ноша, наш друг. Если тебе не нравится слово «друг», можно сказать иначе — наш гость. Он будет жить с нами.

— Но, папа! У нас ведь совсем негде.

— Не то говоришь, дочка. Главное, чтобы нашлось место в сердце. Придется нам поискать свободное местечко в своих сердцах и пораскинуть умом. Ну-ка, подумай, как это лучше устроить.