К облегчению Квинн, мужчины остались, а сестра повела её за собой по коридорам через комнаты мимо людей, одетых в струящиеся одежды, словно вышедших из сказки. Райли на ходу объясняла, что где, но гостья быстро сдалась и перестала пытаться запомнить информацию уже после третьего или четвертого комментария «это путь к кухне, где мы завтракаем» или «здесь крыло воинов», или «по этому коридору вниз можно пройти в покои слуг».

– Да у тебя теперь и слуги есть, – изумилась Квинн, – кто бы мог подумать?

Райли резко остановилась и обернулась с растерянной улыбкой. В тёмно-синих глазах плескалось удивление, а по сестринской эмоциональной связи она направила мощную волну смущения и смирения.

– Знаю, это глупо, да? Но что мне оставалось делать? Они достались мне в комплекте с Конланом.

– Он – Прекрасный Принц, – протянула Квинн. – А ты тогда Спящая Красавица?

– Нет, это, скорее, про Серай. Думаю, я больше похожа на Золушку, хоть выбилась не из грязи в князи, конечно, но ты понимаешь, о чём я. Между трудным существованием социального работника и жизнью во дворце на мифическом исчезнувшем континенте – пропасть.

– Маме бы понравилось. Помнишь истории, что она нам рассказывала?

Они ненадолго замолчали, разделяя момент любви и грусти о женщине, которую слишком рано потеряли, потом Райли вновь понеслась вперед в развевающемся облаке рыжевато-золотых волос.

– Пойдём же! Эйдан уже должен был проснуться.

– Разве сейчас не время ложиться спать? Не то, чтобы я хоть что-то знала о детях...

– Нет, он недолго отдыхает после обеда, потом немного бодрствует и снова засыпает около десяти, – пояснила Райли, пробегая по коридору, стены которого украшало множество гобеленов.

Квинн хоть и не эксперт в области искусства, но сочла гобелены достаточно старыми и затейливыми, чтобы висеть в музеях. Забавно, учитывая, что всё данное место могло бы стать музеем античности. Любой археолог и антрополог планеты, независимо от пола, писал бы кипятком, узнай о существовании Атлантиды.

Последний лестничный пролет – и Райли распахнула двери с витиевато вырезанными узорами. Огромная комната казалась картинкой из журнала: деревянные поверхности украшены изумительной резьбой, аксессуары из хрусталя и серебра, богатые насыщенные ткани – всё вместе стало бы прекрасным выставочным залом.

Тоненький плач, раздавшийся из плетёной колыбельки в центре комнаты, привлёк внимание к главному обитателю роскошных чертогов.

– Он проснулся и разозлился. Предполагается, что я всегда должна быть рядом, когда он открывает глаза. Кажется, высокомерие «принца всего дворца» начало проявляться весьма рано.

Квинн охотно пошла за сестрой и получила в награду на руки тёплого, извивающегося, сердитого младенца.

– Познакомься со своей тётей Квинн, а я пока найду подгузник, – обратилась к сыну Райли и исчезла в другой комнате.

Ребёнок и лидер бунтовщиков с одинаково удивлёнными выражениями на лице уставились друг на друга. Квинн чётко ощущала пульсацию эмоций малыша, они сплетались вокруг неё в кокон любви и довольства. Ребёнка любили, и он об этом знал. Его чистота и невинность сияли, как путеводная звезда, но что-то ещё было за ними, что-то большее. Сила и самообладание, поразительные для такого крошечного создания.

– Боже правый! – прошептала Квинн. – Добро пожаловать в этот мир, Эйдан. Тебе предстоят великие дела, мой милый племянник.

Он ухмыльнулся ей, сверкая дёснами, и Квинн поняла, что безоговорочно влюбилась второй раз за день.

***

Конлан с Алариком шли в военную комнату мимо тронного зала – фантастического по красоте, но редко используемого.

– Хочешь услышать последние новости сейчас, или подождём, пока все соберутся?

– Здесь нет большинства наших соратников, – отозвался Конлан. – Вэн вернулся пару часов назад, но у Эрин возникли какие-то трудности с ведьмовским ковеном в Сиэтле, так что он телепортировался туда, успев лишь таинственно сообщить «брат, у нас огромные проблемы».

– Он не ошибся, – мрачно ответил Аларик.

– Джастис здесь, я его позову. – Конлан даже не прервал диалога, но Аларик знал, что друг уже отправил зов по атлантийскому каналу ментальной связи своему сводному брату, единственному атлантийцу в королевской семье, происходившему от древней расы нереид.

Генеалогическое древо королевской семьи Атлантиды простотой не отличалось.

Джастис подошёл к военной комнате на пару секунд раньше и открыл дверь. Его длинная синяя коса спускалась до талии и почти скрывала широкий боевой меч на спине. Оделся воин, как всегда, в кожаные доспехи.