— У тебя редкое имя,— нарушил молчание Канцлер.

Татка почувствовала безмерное облегчение.

— Для вашей страны,— ответила она.— Я знаю, что мое имя похоже на имя вашей принцессы. Кстати, я хочу ее видеть.

Канцлер кивнул:

— Разумеется. Вы засвидетельствуете ей свое почтение, для нее это будет приятной неожиданностью. У ее высочества редки гости.

Осторожно скрипнув дверью, в зал вошел чернобородый толстый Сморин.

— Комнаты для наших гостей готовы! — доложил он.

— Отлично.— Канцлер, недобро щурясь, посмотрел на Татку.— Изволите осмотреть? Затем будет торжественный обед. Ее высочество Злота вряд ли сможет на нем присутствовать. Она не выносит... многолюдия. Но вы вполне сможете навестить ее. Попозже.

Татка, чувствуя безмерную усталость, медленно поднялась на ноги. Она была даже рада предложению осмотреть комнаты, гак как чувствовала, что не выдержит больше длительной беседы с Канцлером.

Сморин, согнувшись в почтительном поклоне, дождался, пока «высокие гости» выйдут из зала, и проскользнул вперед, чтобы указывать путь.

Коридоры дворца были мрачны и пусты. Проходя по затемненным лестницам, Татка подумала, что когда-то дворец, вероятно, был величествен и красив. Но теперь бархатные портьеры были покрыты слоем пыли, портреты вельмож потускнели.

Гостям отвели четыре огромные комнаты, расположенные одна за другой. Ребята, едва заглянув в свои, тут же собрались у Татки. Глава Совета удалился, пообещав предупредить о начале торжественного обеда.

Дверь за ним закрылась, и ребята остались одни.

– Ну, слава Богу! — Костя тут же хлопнул брата по плечу.— Ты скучал?

— Скорее отдыхал,— ответил Виля.— Но на каком наречии вы с ними объясняетесь? Давайте рассказывайте, я же ничего не понимаю.

Андрей, успевший растянуться на потертом диване, закинул руки за голову и сказал:

— Похоже, нам следует разговаривать на своем языке. А то у меня создалось ощущение, что здесь из стен растут уши.

Пока Костя торопливо и путанно пересказывал брату все, что тот не мог знать, Татка, пройдясь по комнате, остановилась около окна. За пыльным стеклом виднелась часть внутреннего дворика и многочисленные постройки вокруг дворца.

Проведя пальцем по растрескавшейся раме, она печально сказала:

— Канцлер нам не верит. И думаю, что не поверит никогда.

— Было бы странно, если бы он подставил уши пол нашу лапшу,— согласился с ней Андрей.— Он все-таки не дурак. Ухитрился прибрать к рукам всю страну... Впрочем, ладно. Тат, ты мне вот что скажи: что такое провизжала Мелга, после чего он спешно пригласил нас в гости?

— Я не прислушивалась. Мне не до того было,— ответила девушка.

— Да уж! — улыбнулся Виля, усаживаясь на стул с вычурно выгнутыми ножками.— Вы появились так неожиданно, что я решил — мне чудится.

— Татке и нам просто повезло,— пробурчал Костя.— ии ошалели от нашей наглости. А могло быть значительно хуже. Сидели бы сейчас в подвале...

— Завел свою шарманку.— Андрей сделал вид, что затыкает уши.— Хватит, Костя! Повезло так повезло. Мы же не сидим в подвале, верно? И не отвлекай меня. Я хочу вспомнить, что кричал народ. Похоже, это оказалось очень важным для Канцлера... Первое... Что там было «первое»?

— Предупреждение,— пожимая плечами, выдал свою версию Костя.

— Нет.— Андрей сморщился.— Другое слово. Помолчи, сейчас я вспомню... Первое, первое... О! Предсказание! Ты, Татка, хватанула его за руку, и тут Мелга и заорала.

— Ну и что? — уныло спросила Татка.— Что нам это даст?

— Только то, что — по логике — если есть первое предсказание, то должно быть и второе... Только у кого бы о нем спросить?

— Сейчас спросишь. Если разрешат,— сказал Костя, кивая на дверь.

Из-за нее доносились приближающиеся шаги.

Это был Сморин с приглашениями на торжественный обед.

Он смерил Татку изумленным взглядом:

— Ваше высочество не будет переодеваться?

— В лесу нас ограбили разбойники,— быстро сказала девушка первое, что пришло в голову.— У нас ничего не осталось.

— Если ваше высочество попало в такое неприятное положение, мы можем предложить вам на выбор любое платье из гардероба королевы Анны. Или, если позволите, принцесса Злота...

— Потом,— отмахнулась Татка.— Меня устраивает и это.

Выражение лица Сморина ясно говорило о том, что он думает о мешковатом деревенском платье Татки, но от дальнейших реплик Глава Совета воздержался.

Стол для обеда был накрыт в другом зале. Вероятно, много лет назад это было самое великолепное помещение во дворце. Стены, канделябры и деревянные статуи в углах еще сохранили на себе остатки былой позолоты, а пол, как ни странно, все еще был блестящим и гладким.