При последних лучах догорающего дня они нашли подходящую ложбинку между дюнами, устроились поудобнее и затихли. Татка долго смотрела в темнеющее небо, гадая, что ждет их впереди.

Видя толкнул ее в бок:

— Ты что, в планетарий пришла? Или собралась караулить? Спи давай:

Татка послушно закрыла глаза.

ГЛАВА ВТОРАЯ

На следующий день ребят разбудил противный мелкий дождь.

За ночь они немного отдохнули, зато аппетит разгорелся со страшной силой. Но есть было нечего, и они снова пустились в путь, недовольные и сердитые.

Дорога вела все дальше от моря. Дюны становились более пологими, и на них появилась травка и реденькие кусты. Потом кусты стали гуще и чаще, и среди них заметны стали деревца.

Дождь усилился.

— Не могли выбрать менее дождливую эпоху,— ворчал Костя, засунув одну руку в карман джинсов, другой придерживая поднятый воротник.

— Ты предпочитаешь пустыню? — поинтересовался Андрей.— Там ползают разные ядовитые и нудные... твои ближайшие родственники, которые так же шипят себе под нос.

Костя только набрал воздуха в грудь, чтобы достойно ответить, как вдруг Видя подал разумную идею:

— А за каким лешим, интересно, мы тащимся по дороге? В лесу-то, наверное, есть и грибы и ягоды.

Он даже не успел докончить фразу, как Андрей сиганул с дороги в кусты. Оттуда послышался треск и крик:

— Для любителей французской кухни здесь полно лягушек!

– Ешь их сам,— буркнул Костя, тоже сворачивая с дороги в лес.

Видя с Таткой последовали их примеру. Ребята старались держаться около дороги, но заметили, что лес становится все гуще. Занятые поисками съестного, они даже перестали обращать внимание на дождь. Впрочем, в лесу он досаждал значительно меньше. И если бы не мокрые ноги и пустые желудки, все было бы ничего.

Татка не отходила от дороги. Какое-то шестое чувство говорило ей, что их цель близка. Но пока она не могла думать ни о чем, кроме еды. Так что услышав радостный крик Андрея: «Малина!» — девушка со всех ног поспешила к нему.

Проломившись сквозь заросли кустов, она увидела Андрея в гуще малинника, поглощавшего все красное, что попадалось ему на глаза. Подоспели братья и вместе с Таткой набросились на крупные ягоды.

Голод притупился, хотя и не утих совсем.

Через час Андрей вылез из малинника, сел на поваленное дерево и заявил:

— Все. Больше никогда в жизни не возьму в рот эту ягоду!

Лицо его было в розовых разводах. Татка тоже вынырнула из кустов и, отряхнувшись, села рядом.

— Тат, давай тебя зажарим? — грустно предложил Андрей.

— Подавишься.

— Да? Тогда, может, соберем сыроежки? Я видел, там их много.

— А толку? В чем варить? В твоих карманах?

Подошел Виля, который, как обычно, не тратил время на пустую болтовню, а занимался делом. Он принес охапку сухих веток и, выбрав место под густой кроной дерева, принялся расчищать место для костра. Андрей, порывшись в карманах, достал коробок и искал сухую спичку.

Татка продолжала сидеть, вытянув ноги. Ее знобило, тело категорически отказывалось двигаться: Но, когда костер разгорелся, она все-таки заставила себя пересесть поближе к теплу.

Вдалеке, за верхушками деревьев, слабо ухнул гром.

— Только грозы не хватало для полного счастья...— проговорил Андрей, косясь в ту сторону.— Интересно, где Костю носит? Он что, наелся малины, упал и спит?

— Надо позвать. Может, заблудился? — предположил Виля и, выйдя на открытое место, посвистел.

Костя появился в тот момент, когда по верхушкам деревьев пронесся сильный ветер и сверкнула молния. Он нес что-то завернутое в пиджак. Подбежав к костру, он опустил свою ношу на землю и развернул.

– Ура! — заорал Андрей.— Дай пять! Нет, сначала руки помой.

Татка лениво открыла глаза. У ее ног лежала картошка.

Ребята, не дожидаясь, пока прогорит костер, зарыли драгоценные корнеплоды в угли и набросились на Костю с расспросами.

— Где ты ее взял?

— Там еще есть?

Костя отмалчивался, многозначительно улыбаясь, и с удовольствием принимая восторги и похвалы. Вокруг грохотала гроза, но теперь, когда были еда и тепло, буйство погоды никого не волновало.

— Мы не дошли совсем немного,— наконец сказал Костя.— Совсем рядом начинаются поля, а за ними деревня.

— Смотри-ка,— прищурился Андрей,— ты еще на что-то годишься.

— Деревня — это хорошо,— проговорил Виля, поправляя палкой дрова в костре.— Только рискованно соваться туда всем сразу. Идти придется кому-то одному.