Поставив на стол завтрак для гостьи, Мелга села рядом, неумело скрывая свое любопытство. Уминая вкусные лепешки, Татка начала разговор издалека:

— Мне было очень плохо. Я почти ничего не видела. Как называется эта... это место?

— Обломыши,— с готовностью ответила Мелга.

Татка, не сдержавшись, фыркнула. «Ничего себе название. Ребята умрут со смеху!» — подумала она.

— Отсюда далеко до...

— До столицы, Светлейшей Лерии? Семь дней пути.

— Какие вести доходят до вас?

— Только то, что рассказывает наместник,— вздохнула Мелга.— Канцлер в полном здравии. Совет трудится на благо народа, принцесса Злота...

—Что же поделывает ее высочество? — довольно ехидно с просила Татка, видя, что собеседница замялась.

—Ее высочество скучает,— поспешно ответила Мелга и опустила глаза.

—Как ты думаешь, кто я? — спросила Татка.

—Я не знаю. Наверное, сестра ее высочества. Хотя я не слышала о том, что у короля были две дочери.

 —Скажи, должно быть, уже вся деревня знает о том, что у вас гостья со странным именем?

—Нет. Отец запретил рассказывать о тебе.

—О! Почему?

— Ему кажется, что наместник не одобрит.

—Понятно. А как зовут вашего наместника? Кто он? Его имя Левин. Говорят, что раньше он жил в Светлейшей Лерии и был уважаемым человеком. Но потом Совет изгнал его за какой-то проступок.

—Как все похоже,— не удержавшись, сказала Татка, по, заметив округлившиеся глаза Мелги, прикусила язычок.

— Ты хорошая девушка,— помолчав, сказала Татка,—и ты мне нравишься.

— Правда? — совсем по-детски обрадовалась та и порозовела от удовольствия.

«Ну прямо сцена из фильма!» — мелькнуло в голове у Татки. Она рассматривала лицо Мелги с нежной, загорелой кожей, широкими бровями и серыми глазами. Пепельно-золотистые волосы были очень коротко острижены и убраны под платок.

— Мелга, ты должна понимать, что я ничего не могу рассказать о себе,— осторожно начала Татка.— Твой отец поступил очень разумно, не разрешая рассказывать обо мне. Но, поверь, я не хочу зла ни тебе, ни твоей семье, ни всей деревне.

Мелга закивала.

— Я не могу дольше оставаться у вас, у меня есть одно дело...

Татка вынуждена была прерваться, так как в комнату вошла хозяйка.

— Уже на ногах? — недовольно произнесла Феона.— Мелга, это ты подняла нашу гостью с постели?

— Я встала сама,— ответила Татка, не дожидаясь, пока девушка начнет оправдываться.— Я совершенно здорова и благодарна вам за кров и внимание. Я надеюсь, что больше не буду вас утруждать.

— Это еще что? — нахмурилась Феона.— Куда это ты собралась?

— В путь.

— Ерунда,— непререкаемым тоном заявила хозяйка.— Никуда ты не пойдешь.

— Почему? — спросила Татка, чувствуя, как ее решимость куда-то исчезает.

Эта женщина до боли напоминала Татке собственную бабушку, спорить с которой было практически бесполезно.

— Потому что опасно. Если с тобой что-нибудь случится...— Хозяйка замолчала и скрылась в глубине дома.

Почему опасно? — спросила Татка у Мелги.

Девушка показала рукой на окно:

В лесу появились разбойники. Кто-то подкопал картошку у нашего соседа, и наместник, проезжая ночью по пороге, видел в лесу костер.

—Ах, разбойники! — засмеялась Татка.— И часто они у вас появляются?

—У нас — нет. А дальше, у Волчьей Горы, у них целое и и оно. Рассказывают, что там живет сам Один.

—Красивое имя,— одобрила Татка.— И что-то мне напоминает. А кто он такой?

Мелга испуганно замахала руками:

—О нем нельзя говорить!

В этот момент в комнате снова появилась Феона.

—Я хочу на свежий воздух,— неуверенно сказала ей Татка.

Хозяйка смерила ее взглядом:

Ты худа и бледна. Тебя унесет первым же порывом митра. Мелга, одень нашу гостью потеплее!

Вскоре Татка, закутанная в тулуп, сидела на крылечке и смотрела на лес. Ее все сильнее терзали угрызения совести. Ребята — там, в лесу, голодные, замерзшие и названные «разбойниками», а она — тут, в тепле, сидит и нежится на солнышке.

Татка не могла более этого вынести и, когда во двор вышла Мелга, спросила напрямую:

—Ты хочешь мне помочь?

—Хочу,— без колебаний ответила девушка.

—И никому не скажешь о том, что увидишь и услышишь?

—Никому.

И пойдешь со мной?