Эхо закрыла глаза. Перед ее мысленным взором проносились миры, мгновения, образы, беспорядочные, непонятные: жизни, которые она не прожила, места, где никогда не бывала… Одно воспоминание сменяло другое, они сливались в ком из красок и звуков. Но один образ отличался от прочих. Домик у моря, мужчина рядом с ней – в ее памяти он был куда моложе, его свежесть еще не украли время и горе. Гай. Он знал ее раньше. Нет, не ее, другую. Ту, чьи воспоминания смешивались с ее собственными.

«Да», – прошептал голос. Тот самый, что остановил ее руку, когда она приставила кинжал к горлу Гая. Тут Эхо поняла, что делать. Прежде чем восстать из пепла, нужно пасть. Она встретилась взглядом с отражением в зеркале и занесла клинок.

– Кровью моей.

Эхо опустила кинжал, и он вонзился в ее тело, скользнул между ребрами. Она лишь заметила, что кровь заливает рукоятку, как вдруг дверь в клубах дыма и пламени слетела с петель.

Последним, кого увидела Эхо, прежде чем сомкнуть глаза и впасть в черное забытье смерти, был Гай: он кричал, звал ее по имени. Но огонь охватил комнату, а вместе с ней и Эхо. Вот так закончилась ее жизнь. В крови и пепле.

– Жар-птица – не что-то, а, скорее, кто-то, – изрекла прорицательница. – И ты, Роза, ее сосуд.

Роза сидела у камина в домике, подтянув колени к груди и укутавшись в одеяло, и вспоминала слова оракула. Поразительно, как одно простое предложение способно перевернуть жизнь.

Она пошевелила затухающие угли кочергой. Гай ушел за дровами, и она никак не могла решить, рассказывать ему про визит к прорицательнице или не стоит. Он не знал, куда она ходила. Когда четыре дня назад Роза отправилась в дорогу, она ему сказала, что пошла искать жар-птицу. Если бы не Гай, она никогда не узнала бы о прорицательнице, и чутье не подсказало бы ей, что там она найдет ответ.

Они с Гаем рассказывали друг другу истории, уютно устроившись под одеялом у этого самого камина. Он вспоминал, как год назад его выбрали Повелителем драконов и он отправился к прорицательнице. Они смеялись над ее бессмысленным предсказанием – «Следуй велению сердца» – и неторопливо целовались у огня, наслаждаясь редкими минутами близости. Не так-то часто Гаю удавалось улизнуть из Крепости без сопровождения охраны, так что мгновения эти были на вес золота. Они были священны. Но теперь Роза обманула его доверие и боялась, что Гай этого не простит.

Она вздохнула и оперлась подбородком о колени. Роза любила Гая, она в этом не сомневалась, но все-таки в глубине души скучала по тому времени, когда ее миссия представлялась ей простой и ясной, – до того, как она отдала свое сердце Гаю. Совет старейшин велел ей найти жар-птицу. Она помнила, как Альтаир отвел ее в сторону и убежденно сказал, что на войне все средства хороши: она должна выполнить задание, даже если для этого ей придется соблазнить Повелителя драконов. Роза никогда не сомневалась в себе: она красива, умна, сообразительна. Неудивительно, что Гай в нее влюбился. Удивительно, что она тоже его полюбила. Альтаир, должно быть, что-то заподозрил, не получив донесений из Японии, когда она была там в прошлый раз, но об этом она решила подумать потом.

Дверь распахнулась, и вошел Гай с охапкой дров. Он бездумно наслаждался простой и уютной жизнью в домике у моря, не подозревая о том, что уготовила ему судьба, и Розе его беспечность казалась полной невыразимого обаяния. Да, Гай – Повелитель драконов, но он еще так юн и полон надежд. Правда его убьет. Если он узнает, что для того, чтобы найти жар-птицу – которая для него была лишь предметом научных изысканий, – Роза должна погибнуть, он этого не вынесет. Да и Роза не была к этому готова. Слова оракула звучали у нее в голове снова и снова:

– Чтобы обрести силу жар-птицы, сначала ты должна доказать, что этого достойна, – сказала прорицательница.

Роза два дня скиталась по лесу в поисках водопада. Ее перья слиплись от грязи, и у нее не было никакого желания доказывать, что она достойна получить силу какого-то сказочного существа.

– Как именно я должна это доказать? – спросила Роза. – Что я должна для этого сделать?

Прорицательница сидела на табуреточке у клавесина и наигрывала знакомую мелодию. Колыбельная сороки. Ее пели на ночь всем птерятам.

– Сосуд должен принести поистине бескорыстную жертву, – пояснила прорицательница. – Величайшую жертву.

Она обернулась к Розе. Лицо прорицательницы скрывал капюшон плаща.

– Ты должна спросить себя, чем готова пожертвовать во имя этой силы. Жар-птица положит конец войне, но, быть может, ее исход не придется тебе по душе. Быть может, настанет мир. А может, все погибнет. Ты готова отдать за это свою жизнь? – Прорицательница повернулась к клавесину и занесла руки над клавишами. – Или его?