Шрифт:
– Тот самый.
– И внуку того закоренелого неудачника доверено оберегать Москву? Даю день на размышление и если не получу положительного ответа, то с ним и с вами я еще и сам не знаю что сделаю! – и дабы невзначай не проговориться о конкретности, заткнул себе рот концом белоснежной чалмы подобно одному управителю с кавказских высоких гор, который после заседания высокого уровня стал жевать свой красноцветный галстук.
Ответом со стен – проливным дождем кипяток и булыжники! Делая вид, будто ничего особенного не произошло, Тохтамыш-хан отъехал, оставив на брусчатке россыпь яблок от испуганного ахал-текинского скакуна.
По ту сторону Кремлевской стены, на ступенях храма Божьего, воздвигнутого по настоянию Дмитрия Ивановича после битвы на Куликовом поле, безумствовал полунагой-полуодетый юродивый. С бессменным оружием ближнего боя – словами, поражающими слушателей на расстоянии слышимости:
– Где ты, Спаситель? Где око Всевышнего? Неужто не зрит растерянности на лицах люда московского, смятения в их несчастных душах? Неужто не протянет руку помощи люду христианскому – обиженному, униженному, лишенному напрочь руководящей руки державной? Направляющей! Указующей!
Вроде бы правильные слова шли из уст блаженного или, может, подстрекателя? Кто он? Мудрец либо безумец, отринувший свое имя, сущность, происхождение дабы иметь право вешать прилюдно:
– По какой-такой причине князь наш светлый Дмитрий Иванович бросил на басурманское поругание народ свой и уехал в Кострому, даже не попрощавшись? Осиротела Москва мужами великими… Куда подевались воеводы опытные? Где конный полк князя серпуховского? Почему остатние города не выставили рати в помощь князю московскому? Где ополченцы моложские, белозерские, ярославские, владимирские, угличские, можайские, дмитровские, суздальские? Разве не осталось справных мужей, способных держать оружие? Неужто все вымерли как динозавры? Почему Москва в одиночку должна принять на свои плечи гнев тохтамышев?
– Ничего страшного, выдюжим! – выкрикнули из толпы слушателей, – мы же не дикари пермские, вразброд идущие, а самоорганизованные, в родных домах и стены помогают, тем более кремлевские!
Юродивый свое талдычит:
– Подмененный князь не иначе! Настоящий не бросил бы Москву-матушку на произвол судьбы, остался с народом! Погибать – так всем вместе, на миру и смерть красна!
– Правитель нужен княжеству живым! Для взращивания семени своего! Для возрождения княжества! Не простолюдину же надевать шапку Мономахову? Не Москва князю указ, а князь – Москве! Жив князь – живо и княжество…
Даже первый русский император, Петр Первый, понимал это. Озаботясь судьбой империи, навязал своему “другу” Карлу Двенадцатому, бой за Нарву, но в самый ответственный момент покинул поле боя. Во избежание случайности. Предусмотрительность – главное качество правителя… [19]
Нет, не просто так выехал из Москвы Дмитрий Иванович. Одно дело сражаться с Мамаем, узурпатором законной власти и совсем другое – биться супротив Тохтамыш-хана, законного воспреемника хана ордынского по чистой чингизовой линии…
19
В 1167 г. германский король Фридрих Барбаросса, император Римской империи, не имея в достаточности войск для закрепления своих побед, был вынужден переодеться в чужую одежду, дабы избежать плена. (А.В. Шишов, Все войны мира, М. 2004 г. стр. 83.)
К безумным речам юродивого люди прислушивались, недоумевали, ругались, отплевывались, но рукам воли не давали, юродивые – неприкасаемы! Но ближе к вечерним сумеркам, по наущению лица некоего, его осторожненько стали теснить со ступени на следующую ступень, потом оттеснять за угол, где несчастному сунули жбан в руки и как только блаженный впал в дрему, уложили спать на Васильевском спуске, чтоб охолодился малость и не наводил тень на плетень, не мутил воду.
Во избежание утечки времени, тохтамышевы советчики предложили по горячим следам поехать вдогонку за московским князем, но хан отклонил предложение, заменив бесперспективные скачки с препятствиями на свой вариант:
– Что надо сделать для быстрейшего взятия города?
Советы посыпались лавовой атакой:
– Лишить город воды! Без пищи человек сумеет прожить месяц, а без воды через три дня ноги протянет!
– Есть сведения, что у жителей есть потайной ход к реке…
– Можно подкупить привратника, за приличную мзду он отодвинет засов ворот…
– Ворота – особо режимный объект, их охраняют сверхбдительно.
– Значит, надо отыскать самого главного по воротам… Сумел же Наполеон Бонапарт так охмурить коменданта пьемонтской крепости в Италии, что тот без боя сдал ему крепость!
– У московских урусов нет коменданта!
– А не прибегнуть ли к библейской хитрости? Затрубить разом в трубы, карнаи, раковины, ударить по барабанам, котлам, доспехам подручными железяками и через минуту падут стены московские подобно иерихонским!
– Стены иерихонские были слеплены из глины, а каменные московские выдюжат!
– С помощью верхолазов-лазутчиков разбросать по Москве письма подметные для расслоения единодушия граждан.
– Почему бы не взять город голодной блокадой? Будем просто стоять под стенами и ждать, пока горожане не выдержат и сдадутся…