– Откуда вы?

– Форт Левобережный, – донесся снизу слабый голос одноногого пришельца.

Он поднял голову, и Лёлька увидела, что его обожженное солнцем лицо искажено тоской. Увидела блеск непролитых слез в его глазах.

– Форт осажден? – снова спросил Эльф.

– Форт пал, – ответил одноногий и, резко качнувшись, с трудом устоял на деревяшке, в то же время поддерживая своего товарища.

А тот все тяжелее обвисал на его руках…

– Почему не подали сигнала бедствия?

– Диспетчерскую башню уничтожило первым же выбросом, – ответил одноногий.

– Каким еще выбросом?! – недоумевающе проговорил Эльф. – Чего?!

– Мы не знаем, что это было, – прохрипел одноногий. И вдруг голос его сорвался на крик: – Впустите нас! Откройте! Они уже рядом! Спасите нас!

– Внимание! – крикнул Эльф, резко вскинув руку. – Опасность для форта! Приготовиться к защите!

И в ту же минуту Лёлька увидела то, что Эльф заметил или почувствовал гораздо раньше.

Раздался треск ломающихся ветвей, и из леса, тяжело переваливаясь, вырвался зверь – отвратительная смесь гигантского крокодила и белого медведя. Весь покрытый грязной свалявшейся шерстью, он то и дело вздымался на задние лапы и широко разевал пасть, из которой высовывалось два длинных языка.

А за ним…

В свете меркнущего дня, призрачном, сизом свете они тоже казались призраками – те, кто несся к форту.

Порождения самого жуткого бреда не смогли бы сравниться с этими существами, которые возникли из леса, вмиг поглотив собою двух несчастных, которым так и не удалось спастись, хотя спасение казалось так близко. И уже скоро их оторванные от тел головы взметнулись над толпой нелюдей…

– Их не впустили! – застонала Лёлька, охрипнув от ужаса. – Почему их не спасли?!

– Эльф не мог допустить ни малейшего риска для форта, – буркнул Данила, и Лёлька услышала, что голос его дрожит не то от страха, не то от жалости.

Скорость, с какой одичавшие заполонили поляну, была подобна скорости стремительно нахлынувшей волны. И в этой толчее то одно, то другое чудовище оказывалось так близко, что можно было рассмотреть его кошмарный лик.

Там был рыжий пятнистый леопард с длинными ослиными ушами, сидевший верхом на голой безволосой собаке, напоминавшей уродливого дога.

Было обезьяноподобное существо с глупым, даже сконфуженным выражением толстощекого усатого лица.

Огромная улитка неуклюже переваливалась по земле.

Было существо с тонким и стройным девичьим телом, но с пушистой лисьей головой, все поросшее короткой мягкой голубоватой шерсткой.

И какая-то совсем по-человечески красивая нелюдь, с бессмысленно-злобными, неподвижными черными глазами, с крылышками на длинных ногах, вдруг подлетела совсем близко и захохотала, протягивая к Лёльке руки с длинными черными ногтями…

Послышался щелчок – и нелюдь, залившись кровью, рухнула к подножию стены.

Обернувшись, Лёлька увидела, что Эльф опустил руку с таким же оружием, каким ей перебил косу Данила.

Огнестрел, вспомнила Лёлька, это называется огнестрел…

Надо будет научиться стрелять и из него. Лук и обычные стрелы тут мало помогут…

Выстрел Эльфа вызвал в стаде нелюдей неистовый вой и визг. И когда в перила вдруг вонзилась уже знакомая Лёльке красная стрела, она поняла, что на поляне появились самые опасные враги – птицеглавые.

Данила оттащил ее от перил.

– Отражатели! – скомандовал Эльф.

Черные полукружья, тут и там закрепленные на стене, принятые Лёлькой сперва за прожекторы с закрытыми шторками, вдруг зеркально засверкали, наклоняясь к толпе. И, словно сигналя им в ответ, засверкали такие же полукружья, вмиг поднявшиеся вокруг поляны на суставчатых подпорах, как бы выросшие из земли.

Толпа одичавших наваливалась на них, но зеркала, словно диковинные цветы под ветром, раскачивались, гнулись до земли, вновь распрямлялись, и ледяной блеск их постепенно теплел, наливался разнообразием красок, мельтешащих вокруг, словно впитывая их в себя.

И наконец Лёлька увидела, что со стен форта и даже, казалось, с предзакатных облаков на толпу тоже бросаются чудовища!

Она в ужасе вскрикнула, но Данила успокаивающе похлопал ее по плечу:

– Тихо. Не бойся. На стенах и на поляне находится система телеобъективов. Они подают изображение на стены как на простейшие экраны, но вместо экранов там кривые зеркала.

Так вот почему перед чудовищами, метавшимися по поляне, оказались еще более кошмарные, еще более страшные существа, поняла Лёлька. Это было их собственное искаженное отражение…