Веннер. Тогда нечего больше и говорить, так ведь? (Идет к камину.)

Брэгг. Но ключ… бумаги… Глэдис, вы слыхали, что она сказала? Скажите мне…

Глэдис. Эдгар, я…

Веннер(перебивая ее). Доктор Брэгг, вы слыхали мои показания на допросе: «Я целиком ответственен за то, что загорелись бумаги…»

Глэдис переходит налево.

Брэгг. Да.

Веннер. Я сделал это заявление под присягой.

Брэгг(после паузы). Благодарю вас, Веннер.

Веннер. И, поскольку вопрос идет о комнате, сестра может ее занять.

Брэгг. Но ведь наверно…

Веннер(поднимая забинтованную руку). Вполне очевидно, некоторое время я еще не смогу ею пользоваться, а потом посмотрим…

Старшая сестра встает.

(Поворачивается к ней.) Как один британский герой-калека заметил: «Это была славная победа», — правда, Фанни?

Старшая сестра. Извините меня, доктор Брэгг. Я перешагнула границы дозволенного… (Уходит налево.)

Брэгг. Я надеюсь, Доктор Веннер, это не значит, что вы решили нас покинуть?

Веннер. Трудно себе представить, чтобы я устоял перед привлекательной возможностью пользоваться величайшей центрифугой в Европе.

В дверь в глубине сцены входит Торогуд.

Торогуд. Послушайте, шеф! Прибыли два репортера, они хотят получить интервью о бетразоле.

Брэгг. Репортеры? Почему вы мне раньше не сказали?

Глэдис. Я пришла, чтобы сообщить об этом, Эдгар.

Брэгг. Это очень приятно. Веннер, вы должны предоставить мне возможность, поговорить с ними, я с этим народом живо полажу. (Торогуду.) Джордж, мне нужны новые фотографии. Особенно виды нашей молочной фермы. Принесите их, сейчас же принесите, они в конторе, в папке «Ф».

Торогуд выходит в центральную дверь.

А вы, Глэдис, достаньте что-нибудь освежающее… херес… только не самый лучший…

Глэдис. Хорошо, Эдгар.

Брэгг. Веннер, надеюсь, вы все тщательно обдумаете, прежде чем будете решать… Мы оба — Глэдис и я — будем чрезвычайно огорчены, если разговоры сестры смогут помешать нашей столь счастливо восстановленной дружбе. Я так полагаю… Как она сказала?.. За аптекой? Что за дикая мысль! (Уходит за Торогудом.)

Глэдис. Поль, могу я с вами поговорить?

Веннер. Почему вы не идете к репортерам?

Глэдис. Чего они хотят? (Обходит вокруг стола.)

Веннер. Того, чего обычно хотят репортеры, Завтра в газетах появятся заголовки: «Новая надежда для страдающих! Блестящее открытие добившегося успеха ученого принесет ему жалованье 2000 фунтов в год». Или, кто знает, может, быть и такой заголовок: «Женщина-герой, отдавшая жизнь за науку!»

Глэдис переходит на передний план.

А под ними два столбца, посвященные главным образом, если только я действительно знаю вашего мужа, рекламе клиники доктора Брэгга.

Глэдис. О Поль, неужели вы не могли найти для меня других слов?

Веннер. А что другое вы хотели бы услышать?

Глэдис. Вы не верите, что я страдаю.

Веннер. Я не сомневаюсь, что все происшедшее было для вас несколько неприятно.

Глэдис. Почему вы так бессердечно относитесь ко мне, да и ко всем! Вы даже никогда не ездите на ее могилу.

Веннер. Никогда.

Глэдис. Не проходит дня, чтобы я не посылала туда цветы. А вы носите яркий галстук. Взгляните…

Веннер. У меня только один и есть… Вы ведь не виноваты, что вам к лицу черное.

Глэдис(отходит в сторону). Умоляю вас. Вы тверды как камень. (Поворачивается к Веннеру.) Неужели вы никогда не поймете — я не хотела ей зла. Конечно, я ревновала, но была в восторге от нее. Все произошло… только потому, что я… любила вас. (Подходит к нему.)