Шрифт:
Чувств нет.
Даша не испытывает ни отвращения, ни радости от того, что Бранделиус уверенно, по-хозяйски, берёт её прямо в кресле.
Чувств нет.
Она их имитирует, поскольку знает, что он этого хочет, но и только.
«Зачем я это делаю?»
Ответа нет, так же как нет чувств.
«Хотя на самом деле с Антоном хорошо… – Даша отмечает это машинально, как будто ставит галочку во время эксперимента. – Он сильный и выносливый, наверное, потому что колдун…»
Он умелый любовник, но не вызывает никаких чувств.
«Зачем я это делаю?»
– Ты похожа на прекрасную розу, распустившуюся на грязной помойке, – говорит Бранделиус потом.
«Интересно, это комплимент?»
Даша идёт в душ, одевается, вызывает такси, покидает дом, садится в машину и называет адрес. Потом просит остановиться у небольшого магазинчика и покупает пачку сигарет. Закуривает, стоя на прохладном осеннем ветру, и в этот момент ей звонит Сатурн.
Виктор почувствовал беспокойство…
В общем-то, за время знакомства с Бранделиусом и его командой это стало привычным ощущением, но в данном случае непонятная тревога показалась особо злокачественной. Виктор дёргался и нервничал, жёсткий ритм рабочего банковского дня гнал и гнал его без передышки, и он маялся урывками, на бегу, второпях… так и не понимая причины такого настроения.
Вчерашний разговор? Решение убивать? Гнусная история Карины? Что его беспокоит?
А к середине дня вдруг кольнуло: Даша.
Он вспомнил её взгляд при расставании, отстранённость, которую принял тогда за деловую торопливость и лишь теперь осознал по-настоящему.
Даша!
И тут, как назло, позвонили «сверху» и потребовали срочную консультацию. Потом ещё одну… А отказаться нельзя, только не в ту неделю, когда решается вопрос о его назначении на высокую должность. Потом пришлось бежать в кабинет директора, чтобы лично объяснить непонятные начальству цифры. Потом они «поболтали», в смысле, шеф болтал, а Виктор поддакивал. И только через полчаса после догадки, в тот момент, когда его тревога переросла в сильнейшую тоску, Громов уединился в дальнем конце коридора и набрал телефон Дарьи.
Гудок. Другой. Третий… Четвёртый…
Виктору едва не стало плохо. Он был бледен, взгляд блуждал. Сигналы шли, шли, шли, ответа не было… Пришлось отключиться.
С невидящим взглядом побрёл обратно в свой кабинет, размышляя, где может быть девушка.
«На совещании?»
«На переговорах?»
Других причин не отзываться у Дарьи не было.
Минут через пять, уже с рабочего места, Виктор перезвонил – нет ответа.
И беспокойство обернулось предчувствием. Неясное беспокойство – неясным предчувствием чего-то плохого. Громов смотрел на тёмный экран аппарата и страшился позвонить. Он не знал, что будет делать, если вновь не услышит ответа. Он мечтал услышать голос любимой, узнать, что с ней всё в порядке.
Вызов.
Электронный голос:
– Абонент недоступен.
Виктор медленно опустил руку. Он ничего не видел, ни о чём не думал. И время текло мимо него.
Мир менялся, Громов чувствовал эти грозовые изменения и понимал, что он сам должен либо меняться вместе с ним, либо пропадать.
Сатурн старался не приглашать женщин домой, здраво рассуждая, что чем меньше подруга знает, тем лучше: не будет неожиданных встреч у порога. Но сейчас пригласил. И не просто пригласил, а в нетерпении ждал гостью, бесцельно рыскал по квартире, грыз ногти, и всё в неизменных тёмных очках.
Он пытался размышлять – даже не размышлять, представить, как всё произойдёт: вот она входит, смотрит в его глаза, неясно улыбается… но и эта несложная картина не удерживалась, обрывалась, и Сатурн переживал синдром разорванных мыслей, не мог сосредоточиться; не то желания, не то какие-то смутные образы колесили в нём, он чувствовал себя как путешественник, внезапно застигнутый пыльной бурей, когда ни черта не понять – куда бежать, что делать? Он твёрдо помнил, что женщина должна прийти к нему, и это было единственной опорной точкой в его взбаламученном сознании.
Но и Дарья ехала в гости с полнейшим сумбуром в голове. Сперва она пыталась как-то думать, анализировать и прогнозировать… но потом честно плюнула и просто ехала, выкурив по дороге три сигареты. Ехала как в забытьи, не видя улиц, прохожих и дождя.
Она не понимала, зачем была у Бранделиуса, но точно знала, зачем едет к Сатурну: ей нужно поговорить. Возможно, не только поговорить – по голосу она поняла, о чём мечтает «очкарик», но ей требовался тот, кто поймёт. Или сможет объяснить, что происходит. Или просто помолчит рядом, силясь найти выход. Или защитит.
А Виктор, как это ни печально, не мог сделать ничего из перечисленного.
Но о нём Даша подумала мельком, увидев на экране телефона пришедший от Сатурна вызов, а поговорив с «очкариком», больше не вспоминала о Громове, полностью сосредоточившись на том, что было и что предстоит.
– Привет!
– Привет.
– Я… – Он неловко протянул девушке букет красных роз. – Вот.
– Спасибо. – Она взяла букет твёрдой рукой, не обратив внимания на то, что пара шипов впилась в ладонь. – Можно пройти?