поджарим. Что, змейка, не понравилось? Ату, её! Эге-гей!

Понеслась торпедой к супержабе…попала. То-то вокруг визгу

поднялось, смех да и только.

Сколько я здесь – неделю, месяц, год? Судя по

наглости местных обитателей, заползающих на грудь в редкие

солнечные моменты, меня перестали принимать за живой объект.

Ну, вырос на кочке дополнительный бугор, увитый густой травой, и

что? Главное, с него обзор хороший и можно вовремя смыться от

личных врагов. Ох, грехи мои тяжкие. Никто-то меня, сиротинушку

не пожалеет…Ой, мороз, моро-о-оз. Не жалей меня, не жалей

меня-а-а, моего коня-а-а! Эх, залётныя!

Я вскочил, разрывая слежавшийся травяной покров,

разбрасывая обрывки водорослей вместе с вцепившейся

живностью. Огненный симбиот «повзрослел» и раскинулся

неимоверно сложной сетью, пронизывая весь организм. Кровь

бурлила в венах, требуя сбросить давление каким-нибудь

действием на грани сумасшествия. Убить всех в пределах

видимости? Удовлетворить тёмную сторону души? Нет, мне ещё

расти и расти до подобного безумия. Я просто побежал к далёкому

горизонту, с каждым шагом наращивая и наращивая темп. В мире

Великого Болота направление не имело никакого значения.

Глава 21. Президентский наказ

Татьяна старательно пыталась кормить сына, тот не

менее старательно уклонялся от очередной порции каши:

– Данюша, ну ещё ложечку. За маму...за папу...

– Мам, как он может есть такую гадость?
– Катя

скривилась, глядя на светло-серую массу из манки.
– Дай ему мяса.

И лучше сырого...м-м, такая вкуснятина.
– она подмигнула брату,

облизывая губы.

– Разговорчики за столом. Будут свои дети —

корми хоть неощипанной курицей. Ешь сынок, никого не слушай.

Твоя сестра иногда такое скажет - хоть стой, хоть падай. Давай мой

хороший, открывай ротик...

Малыш упрямо сжал губы и отрицательно замотал

головой.

– Правильно, Данька, на своём надо стоять

твёрдо. Мужик сказал — мужик сделал.

– А ну цыц. Вернётся отец, я ему всё расскажу, что

вы тут вытворяли. Ещё и Хариссу втянули в свои безобразия.

– Неизвестно, когда он ещё вернётся.

– Катерина! – мать стукнула ладонью по столу. –

Прекрати немедленно.

– Ма, ма, кася пала.

– Что, сынок? Ох ты, господи…сейчас всё уберём…

ух, мы эту Катю…

– Вот те на, как кто крайний, так обязательно

Катя. Данька, ты не верь, это не я на тебя тарелку сбросила.

Дальнейшие разборки по поиску виновных

прервал истошный визг из зала:

– Папка! Папка пришёл! Катюха, мама Таня,

скорее идите сюда!

– Ну, здравствуйте мои дорогие, как же я по вам

соскучился, - густой голос Сергея заставил Татьяну вздрогнуть и она

непроизвольно прижала к груди испачканные манкой руки.

– Слава Богу…, - её глаза заблестели, она резко

встала, подхватив сына. – Потом умоемся, сначала поздравим отца

с прибавлением семейства. – встала в дверях, с улыбкой наблюдая

за буйным весельем от долгожданной встречи, - Ну-ка, кобылицы,

оставьте и мне немного.

Девчонки угомонились, уселись на диван и

принялись куда-то названивать.

– Здравствуй, Танюша, - Сергей обнял супругу,

подмигнув внимательно смотревшему малышу. – В нашем полку

прибыло? Как звать бойца?

– Данила Сергеич.

– Сергеич? Дай посмотрю на тебя поближе,

сынок. А что, неплохой получился мужичёк…ну иди, иди к мамке.

– Ты сильно изменился, Серёжа. – Татьяна

провела свободной рукой по тёмным волосам мужа. – Не голова, а

костёр с притухшими угольками. Здорово досталось в этих чёртовых

небесах?

– Не очень, не переживай. Смотрю дочери совсем

взрослые стали. Как Вера с Нарейсой?

– Не переживай…Мы тут первое время чуть с ума

не посходили. Нарейса вообще собиралась пойти и разорвать всех.

Правда кого, она не знала. Хорошо твой Умник объяснил ситуацию.

Ты был похож на статую из чёрного мрамора – холодный и жёсткий.

Всплакнули, чисто по-бабски. Нарейса страшно ругалась, грозилась