– Но Чоле…

– Да, Чоле была не такой. На мое счастье, она умела общаться на чисто духовном уровне. Иное дело ее отец – мексиканский аристократ старой закалки, причем сварливый сверх меры, потому что раньше он был hacendado, а потом владел второсортной гостиницей во второсортном курортном городишке, и он решил, я хочу с корыстными целями… ну, сам понимаешь. И все-таки она во многом напоминает мне Чоле. Умом, пылкостью, даже внешностью и тем, как держится. Я потерял бдительность и в результате выставил себя дураком.

– Ну не знаю, Мардер. Она разгуливала у бассейна в бикини, которое уместилось бы в сигаретную пачку. Как по мне, она горячая штучка и хочет, чтобы люди это знали. Может, я сам тогда попробую.

– Попробуй-попробуй. Она как раз говорила, что подыскивает себе злобного коротышку-гаучо, желательно американца, с минимальным знанием испанского.

– Но с огромным пенисом.

– Да-да, и это тоже. Подойди и помаши им у нее перед лицом. Разрешаю.

– Знаешь, а ты прав – она и вправду немножко напоминает Чоле, – сказал Скелли. – Может, такой бы она и стала, если б ее жизнь сложилась, как должна была, и ты не оторвал бы ее от родимой почвы.

Конечно, Скелли не хотел его ранить, но жестокая правда его слов больно задела и потрясла Мардера, и у него не нашлось шутливого ответа. Он встал и уселся рядом с дочерью, которая нацепила наушники и уткнулась носом в ноутбук. На дисплее мелькали сложные технологические схемы. Заметив отца, она захлопнула ноутбук и вытащила наушники.

– Что там были за крики? Я даже сквозь музыку услышала.

– Ла Эспиносу не устраивало мое присутствие.

– Да неужели? Ну и пошла она куда подальше! Это твой самолет. И разве не ты спас ее от банды головорезов?

– Давай не будем о ней, надоело. Ты сегодня разговаривала с Лурдес. Что у нее на уме?

– Ну, рисоваться она умеет, этого не отнять. Но я впервые вижу, чтобы человек был так погружен в массовую культуру. Знаменитости, украшения, воззрения ее подружек и все такое прочее. Она уверена, что обязательно прославится и разбогатеет и что это ей на роду написано. Но в принципе девочка хорошая. Хочет вернуть маму на родину и купить ей большой дом. Ее удивило, что я работаю, раз ты такой богатый.

Она умолкла и с любопытством посмотрела на него.

– Но на самом-то деле не особо богат, правда? В смысле, по американским меркам. Если честно, я ума не приложу, откуда ты взял столько денег, что бросаешься ими направо-налево. Купил Каса-Фелис, чартеры заказываешь…

– Да так, повезло с инвестициями, – сказал Мардер, надеясь, что обойдется без допросов с пристрастием, которые ему периодически устраивала дочь.

Обошлось. Пожав плечами, Стата продолжила:

– В общем, когда стало ясно, что я не в курсе последних сериальных новостей, она достала наушники и пересела к окну.

– Какая бесхитростная жизнь. Почти завидую ей. Ну а как твоя непростая жизнь, дочь моя? Как настрой?

– Если честно, я в легком офигении. Не ожидала такого.

– А чего ты ожидала?

– Ну не знаю. Застать отца в гостиничном номере, в глубокой депрессии и посреди запоя. А тут и Скелли, и вся эта… не знаю, тут что-то такое происходит, и я каким-то образом в этом увязла, завалила магистратуру к чертям…

– Да брось. Что, не могут отпустить тебя на пару недель?

– У нас такое не проходит, пап. Не в таких программах и не с такой конкуренцией. Я предложила важную идею по проекту. Шу ухватился за нее, обеспечил максимальную поддержку. Мне бы удвоить усилия, а я взяла и уехала. Его это не обрадовало.

– Мы летим в аэропорт. Можешь сегодня же вернуться в Бостон.

– Знаю. Думала об этом. Только… у тебя бывало когда-нибудь такое, чтобы жизнь совсем перестала удовлетворять? И вроде все в порядке – хорошая работа, жилье, достаточно денег, друзей, секса, только все равно что-то не так?

– Да, отлично понимаю, о чем ты говоришь. У меня такое было примерно в твоем возрасте: жизнь устроена, достойная работа, жена, но в один прекрасный день я сел на мотоцикл и укатил в Мексику.

– Ну да, знаю. И сейчас то же самое. Сорвался из Нью-Йорка и переехал сюда.

– Отчасти, – сказал Мардер, слегка покривив душой. – Но у меня появились кое-какие дела. А редактором я проработал достаточно долго. Просто проснулся однажды утром, и все было кончено. И я люблю Мексику. Знаешь, эти места напоминают мне о твоей матери – голоса, запахи, цвета…

– Да, как если бы наша квартира разрослась до целого мира.

– Точно. Но твое место, похоже, и в самом деле в Кембридже.