времени. А когда начал собирать людей по окончанию работы,

наблюдал не совсем то, о чем вчера в камералке договаривались.

Один канавщик, как и намечалось, ковырялся в десяти метрах от

уже законченной канавы, а второй – от нее метрах в ста пятидесяти,

причем рядом с работягой маячила фигура нашего живчика, а вблизи

ревел БКМ, проходя очередную дудку.

Чертыхнувшись в душе – в очередной раз Паша напутал - я

попросил шофера к нему подъехать. Машина остановилась, и на ее

никто не обратил внимание: канавщик продолжал интенсивно

шуровать совковой лопатой, выбрасывая из начатой выработки

раздробленную породу, а мой коллега рядом молотил кайлом столь

же вдохновенно, и занятие не бросил даже при нашем появлении.

Выпрыгнув из кабины, я медленно – этакое показное воплощение

спокойствия – пошагал к энтузиазцам. Паша бросил в мою сторону

взгляд фанатика-безумца, и вновь замолотил кайлом, работяга

отложил лопату в сторону и вытер грязной майкой пот с лица и плеч.

Я поднял выброшенный из канавы обломок породы, надеясь

найти в нем нечто, сподвигшее Пашу на невозможное – нарушить

имевшуюся договоренность и самостоятельно, без одобрения мною

или Владимиром, задать канаву непонятно где и непонятно для чего.

Порода имела необычный светло-серый цвет, и на сколе

искрилась мелкими кристаллами пирита. Повертев образец и

осмотрев внимательно со всех сторон, понял, что это знакомые

зеленые песчаники, но интенсивно окварцованные и с пиритом.

«Березиты» – так мы называем подобные образования, и очень

надеемся их встретить, потому что золото к ним тяготеет в

большинстве случаев, хотя и не во всех ста процентах. Еще

приятней тот факт, что, проследив взглядом по уже намеченному, но

еще не тронутому лопатой продолжению канавы, увидел в ее

контуре дудку БКМ, в отвале которой наблюдалась порода другая –

рыхлая и бурая. Такая же, как в уже пройденной канаве, и

определенная нами как «нетипичная железная шляпа». Это что же –

она уже на сто пятьдесят метров протягивается?

Паша наконец отложил кайло и гипнотизировал меня

взглядом не то нашкодившего пацана, не то получившего

неожиданную пятерку двоечника. Наверное, не был полностью

уверен, что действовал правильно, хотя вскрытые «березиты»

освобождали его от любой ответственности, потому что вмиг

перспективность пятачка повышали в несколько раз. Пойдет так

дальше – глядишь, и рудопроявление замаячит! Уже сейчас здесь, с

учетом, что рядом и золотишко какое-то есть, без больших объемов

вскрытия, опробования и заверочного бурения не обойдешься.

«Сам догадался канаву задать, или Владимир подсказал?» -

улыбнулся я проявившему невиданную самостоятельность

подчиненному.

«С Ленькой вместе решили», - доложил тот, выбираясь из

канавы, - «пока я первую задавал, он здесь дудки пробурил, из одной

«березиты» натуральные поднял, а из другой», - кивнул на бурые

обломки рядом, - «что-то вроде «железной шляпы».

Ленька – только между нами. Вообще-то это Леонид, техник-

геолог, в камералке имеющий постоянное место в нашей комнате и

самый среди нас старший. Обычно он занимается канавами – и тогда

на работу катается вместе с нами, но сейчас привязан к БКМ –

показывает, где и как проходить дудки, их же документирует, и в

камералке появляется редко. Классный специалист, конечно обратил

внимание Паши и на «березиты», и на бурую породу рядом. А тот

проявил нужную самостоятельность - правильно решил, что

«березиты», даже если в пробах золота миллиграммы, лучше, чем

его пол грамма в похожей на «железную шляпу» породе, но среди

неизмененных песчаников. Сейчас я должен подчиненного

похвалить обязательно, что бы сподобить на самостоятельные

решения и в других похожих случаях:

«Правильно решили. Теперь нужно пробы побыстрее

отобрать, и на анализ отправить вне очереди.»

«Сделаю!» - взволнованный Паша сейчас был готов не

только пробы отобрать, а и до центра земли канавой добраться!