«Сто-и-чес-ким — это по-нашему, по-научному! Это значит: терпеливым, стойким в жизненных испытаниях, — привычно перевел для себя начитанный Фафик. — А старичок-то, оказывается, не только стихами пишет, но и прозой балуется! А я и не знал… Однако, туману он понагнал! Вот друг мой неграмотный — сенбернар Ионафан — здесь бы ни за что ничего не понял, а я понимаю, хотя и с трудом. Это, наверное, когда от круглого пирога отрезаешь остроносый кусок, в нем, в пироге, то есть, получается что-то, похожее на улыбку. Чем больше отрезаешь, тем больше становится улыбка, пока пирог совсем не съедят… Жутковатый все-таки иногда у Кокоши юмор — черный, как говорится! Лучше бы что-нибудь повеселее написал про что-нибудь повкуснее. Про кости из борща, например…»

Тут газета «Веселые Дедуганы» превратилась в газету «Шпион Диснейлэнда», а потом — в здоровенного соседского сенбернара Ионафана.

— Фафик, что-то холодно! — сказал Ионафан.

— Да-а, дружище! — поежился Фафик. — Не май месяц!..

— Фафик, а ведь как раз май! Вон наша черемуха цветет.

— Ах, ты! Действительно, май! А ведь был октябрь… — Песик поднял воротник своего огромного пальто. — Почему-то, когда цветет черемуха, становится холодно. Красиво, запах чудесный, лето скоро, но холодно!

Сенбернар наклонился к уху Фафика и зашептал:

— Фафик, я хоть и не начитанная собака, как ты, но догадался: Директор Погоды думает, что белая черемуха — это снег. И температуру воздуха понижает.

— Зачем?

— Ну, раз снег — значит, должно быть и холодно.

— Он что, этот Директор Погоды, дурак, что ли? — удивился Фафик.

— Не думаю. Наверное, просто доверчивый.

В это время неподалеку раздался треск.

— Смотри-ка, Ионафан! Кот Базилевс нашу черемуху ломает!

— Может, он хочет, чтобы скорей потеплело?..

Ионафан и Фафик потихоньку подошли к коту. При этом Фафик постоянно наступал на полы своего огромного пальто и чуть не падал.

Базилевс наломал уже два больших букета.

— Ты это зачем? — строго сказал Песик.

Базилевс вздрогнул, а потом обернулся с нежной улыбкой.

— А, это вы, мои дорогие!.. Прямо напугали!

— Ты не для Директора Погоды стараешься? — спросил сенбернар. — Чтобы беленького поменьше было, и он температуру воздуха поднял?

— Для какого еще Директора Погоды?.. Я для вас стараюсь, мои хорошие! Вот вам по скромному букетику от чистого кошачьего сердца!

Фафик и сенбернар принялись радостно нюхать свои черемуховые букеты.

«Не может быть! — думал Фафик. — Ведь Базилевс нас с Ионафаном побаивается — особенно Ионафана — и все норовит нам всякие мелкие пакости делать! Ведь у нас с Базилевсом вообще война!.. Да и пальто у меня никогда не было — я и без пальто запросто обхожусь…»

— Нюхай, нюхай, дитя! — ласково мурлыкал Базилевс и гладил Песика между ушами. — Нюхай!

А черемуха между тем стала сиренью.

тоже промурлыкал Песик Фафик давно любимые стихи Кокоши Шляпкина и нюхал, нюхал, нюхал! А сирень пахла Семеном Семеновичем, а потом в него и превратилась…

— Дружище, мы опять идем за продуктами. Составите нам компанию? — спросил Семен Семенович лежащего по-человечьи на спине, раскинув лапы, Фафика. — Похоже, вы малость перекусили и сразу после этого, как всегда, задремали?

— Да, — сказал Песик, протирая глаза и поднимаясь с порога своей «Хижины Отшельника». — Вы же знаете: я от еды часто пьянею, как чеховская Каштанка… А где те продукты, что я во второй раз принес?

— А их, понимаете ли, увел капитан Уильям Кидд, он же Виртуоз Преступного Мира Заяц Сыротрикил, он же великий князь Бронсонии Павиан…

— Из морской двери, дружище, — добавил стоявший тут же сын волшебника.

— А-а! — кивнул Фафик. — Понимаю… Конечно, я составлю вам компанию.

Дружба с волшебником давно уже научила Песика ничему не удивляться. Разве что возмущаться и брюзжать.

Но возмущаться и брюзжать не было никакого настроения.

Как только волшебник увел сына за продуктами, полковник Линк тут же стремительно открыл правую дверь.

Кабинет опять наполнился морским воздухом, шумом волн и криками чаек. Тогда полковник несколько раз звонко встряхнул мешок с монетами и бросил его на стол, а сам спрятался за буфет.