– Вижу, принцесса, вы тоже не в восторге от данной особы, - понимаю усмехнулась она.
– Действительно, Ирма потеряла всякий стыд. Всем при дворе ведь известно, что этот близнец ее оставил ради богатой доченьки лорда Седрика - и только лишь когда девушка по неизвестной причине разорвала помолвку, Браун вернулся к прежней пассии. И что вы думаете - она приняла его с распростертыми объятиями, словно так и надо! А когда молодой человек вовсю увивался за леди Селенией, она пыталась делать вид, будто ее это и не трогает вовсе. Даже флиртовала с молодым принцем... кхм...

Тут леди Дарика закашлялась, видимо, вспомнив наконец, с кем именно она разговаривает. Меня ее реакция скорее позабавила, ведь ревновать своего супруга к прошлому я не видела причин. Да и о попытках Ирмы стать принцессой я тоже была прекрасно осведомлена. А вот о романе Брауна с некой Селенией, дочерью богатого лорда, слышала впервые. Хотя, возможно, дело было давним и упоминать о нем ни близнецы, ни их сестра не сочли нужным. Мало ли что могло произойти между молодыми людьми, раз свадьба так и не состоялась. А еще была вероятность, что эту юную леди Браун действительно сильно любил, и никто не вспоминал о ней из нежелания причинить молодому лорду боль.

Леди Дарика попыталась сменить тему в надежде, что я позабуду о ее промахе. Теперь она завела долгий и нудный рассказ о своей юности и о царящих тогда при дворе нравах. Из ее речей следовало, что во времена ее молодости девушки были целомудреннее и благонравнее, а молодые люди - учтивее. Пожалуй, ее речь можно было бы даже принять за продолжение прежнего разговора - до упоминания о леди Ирме. Сокрушаясь о падении нравов, пожилая леди не забывала подкладывать себе на тарелку сладости, которые она умудрялась уничтожать, почти не прерывая свою речь. Я тоже положила на свою тарелку кусок фруктового пирога, рассудив, что буду уделять внимание ему, а не нравоучениям соседки.

От скуки я принялась исподтишка разглядывать присутствовавших за трапезой леди и лордов и вынуждена была признать, что кое в чем Дарика оказалась права - обилие голубых бриллиантов просто бросалось в глаза. Редко можно было остановить взгляд на украшениях из других камней. Холодную красоту Изольды подчеркивал гарнитур из сапфиров, две дамы слева от нее блистали рубиновыми ожерельями, еще одна девушка была буквально замотана в жемчуга - вот, пожалуй, и все. Внезапно мне пришла в голову мысль, что недавно упомянутая Селения тоже может присутствовать за столом, и я ощутила сильное желание взглянуть на несостоявшуюся супругу Брауна. Весьма кстати леди Дарика как раз замолчала, сунув в рот ложку воздушного суфле, благодаря чему я и смогла задать ей вопрос.

– Дочь лорда Седрика?
– переспросила у меня собеседница.
– Конечно, вон она.

И пожилая дама кивком указала мне на девушку с почти белыми волосами. У Селении были грустные серые глаза и неожиданно темные брови. Пожалуй, красавицей я бы ее не назвала, но внешность ее, безусловно, привлекала к себе внимание.

Девушка как раз беседовала с молодым лордом, соседом по столу. Схожие черты лица и одинаковый оттенок волос давали понять, что молодые люди - близкие родственники, скорее всего, брат и сестра. Удивительное дело, но вот как раз родственник Селении показался мне мужчиной незаметным и малопривлекательным. Все-таки причудливым образом природа может сделать одинаковые черты притягательными у одного члена семьи и невзрачными - у другого. Вот леди Селения расхохоталась, откинув голову. Я нашла глазами Брауна - тот беседовал с незнакомой мне дамой средних лет, но время от времени бросал пылкие взгляды и улыбки в сторону сидящей неподалеку Ирмы. Девушка заливалась румянцем и мечтательно улыбалась в ответ. На бывшую невесту Браун не смотрел. А вот меня леди Селения заинтересовала и я решила при случае с ней познакомиться.

– Сильно тебя утомила эта старая старая сплетница?
– сочувственно спросил Эдвин, снимая с моей правой ноги туфельку и разминая мне пальцы.

– Признаться, да, - со вздохом ответила я.
– Все-таки лорд Даймон и леди Лорена были более приятными собеседниками.

– Скоро они возвращаются, - сообщил супруг, в то время как его руки поднялись по голени к колену.

– Это хорошо, - от нежных прикосновений кружилась голова и я утрачивала нить разговора.
– А платье снять поможешь?

– Помогу, - жарко шепнул Эдвин.
– А вот чулки мы оставим, да?

Шелковые чулки оказались еще одним новым для меня предметом, незнакомым по жизни в Империи. Да и в Северном Королевстве, насколько я поняла, они являлись новомодным изобретением, доступным пока еще только очень богатым особам. Но вот их воздействие на собственного супруга я уже вполне успела изучить. Пожалуй, в искусстве соблазнения они были равны по силе традиционным имперским нарядам для танцев.

– Оставим, - пообещала я.

Вероятно, мужу нравилось прикосновение гладкой ткани к его обнаженной коже во время постельных утех.

Нежные сильные руки медленно расстегнули застежки, позволяя платью соскользнуть вниз. Горячие губы прижались к плечу, прикоснулись к основанию шеи и спустились вдоль позвоночника.

– Нагнись, - охрипшим голосом велел мне Эдвин.
– Еще ниже. Обопрись руками о спинку кровати и прогни поясницу. Да, вот так, любовь моя.

Я не оглядывалась, лишь подавалась бедрами ему навстречу и тихо постанывала. Его руки гладили грудь, сжимали, сначала слегка, потом сильнее, еще сильнее...