– Тише, милочка, тише, - поморщился Тонкий и покосился на Осту. Та сидела в углу кареты, будто манекен.
– Без паники. Все продумано, тебе вовсе не о чем беспокоиться. Будь любезна сегодня ночью не ложиться, Оста может прийти за тобой в любой момент, так что будь готова.

– Д-да, конечно, - выдавила я. Очень интересно, почему именно Оста? Толстый с Тонким считают ниже своего достоинства самим совершать подмену?

– Она останется при тебе, - добавил Тонкий, чем поверг меня в изрядное удивление. Этого еще не хватало!
– Приглядит…

– Гхм!
– произнес Толстый таким тоном, что Тонкий, взглянув на него, поспешил поправиться:

– Приглядит, чтобы ты себя вела, как должно, и не вздумала сморозить глупость!

– А людям принцессы как объяснить, откуда она взялась?
– задала я логичный вопрос.

– Принцесса Миалин, говорят, очень добросердечна, - оскалился Тонкий.
– Почему бы ей не взять к себе несчастную женщину, хорошую служанку, волею судеб оставшуюся без средств к существованию? Впрочем, милочка, тебя это волновать не должно. Положись на нас и делай, как велено!

– Как скажете, господин, - вздохнула я и, сложив руки на коленях, принялась разглядывать свои ногти.

Что-то тут было не так. Нет, в том, что парочка заговорщиков желают держать при липовой принцессе своего человека, я ничего странного не видела. Но почему Оста? Странноватого вида женщина, на моей памяти еще ни единого слова не проронившая, только будет привлекать к себе излишнее внимание! Или это специально? Для того, чтобы отвлекать внимание от меня? Да… похоже, шпионские игры для меня все-таки слишком сложны!

Сделав этот неутешительный вывод, я решила положиться на извечное "авось" и на Дарвальда, поудобнее устроилась на сиденье и решила вздремнуть, раз уж ночью мне спать не велено…

Как ни странно, я благополучно уснула и проснулась, только когда карета начала двигаться рывками и толчками: это мы, как выяснилось, въезжали на постоялый двор, и без того забитый людьми и лошадьми. Мне было велено накинуть капюшон плаща на голову, и Оста чуть ли не бегом потащила меня на второй этаж, где закрыла в небольшой комнате, жестом велев молчать.

Я только вздохнула и подошла к окну. Вид из него открывался весьма скучный: окно выходило на задний двор, видать, Толстый с Тонким поскупились на хорошую комнату для меня. Себе, поди, выбрали помещения получше! Впрочем, вид (и даже запах) меня не смущал, куда огорчительнее был тот факт, что я не могла наблюдать за прибывающими и отбывающими. Как знать, может, именно потому эту комнату мне и отвели: не столько ради того, чтобы я ничего и никого не видела, сколько для того, чтобы никто раньше времени не увидел меня!

Делать было решительно нечего. Выпускать меня отсюда явно не собирались, все сомнительные "удобства" располагались тут же. Только после полудня, если судить по солнцу (а еще по тому, как бурчало в животе), меня соизволили покормить: Оста просунула мне в дверь поднос с весьма сомнительного вида обедом, из которого я рискнула отведать только кашу да краюху хлеба, а вот суп и местный напиток вроде кваса даже пробовать не стала. Хорошо еще, в комнате нашелся целый кувшин воды. Я подозревала, что предназначена она для умывания, но привередничать не стала.

Время до вечера тянулось нестерпимо долго. Я лежала на кровати и вслушивалась в происходящее внизу. Вот стало шумно, похоже, прибыло много народу. Может, наконец, принцесса со свитой? Внизу галдели, переговаривались, по коридору мимо моей комнаты то топали чьи-то тяжелые сапоги, то стучали башмаки здешних служанок, скрипели ступеньки на лестнице… Постепенно шум улегся, но я продолжала прислушиваться: вдруг удастся услышать что-то ценное! Но тщетно…

За окном тем временем совсем стемнело, и большой дом начал затихать. Внизу, в подобии столовой, еще разговаривали и смеялись, звенели бутылками и даже пели песни, но и эти звуки постепенно затихли. Наступила ночь.

И где же, интересно мне знать, Дарвальд? Вообще, мог бы как-нибудь дать о себе знать! Ведь прекрасно понимает, что я уже извелась вся, так нет же! Никто никогда и не подумает о бедной маленькой Юле…

Я долго еще валялась на кровати, не раздеваясь, измяла все платье, а никто так и не появился. Но, конечно, стоило мне задремать, как тут же в комнате кто-то появился. Я услышала шорох, подскочила, хлопая глазами, но разглядеть в темноте все равно ничего не смогла.

– Юля, не спишь?
– шепотом окликнули меня, и я с облегчением узнала Дарвальда. Какой камень упал у меня с души, думаю, говорить не приходится!