– А где ключи? – спросил Мейсон.

– В машине, наверное.

– Когда вам звонили?

– Только что.

– А каков ваш ответ?

– Я сказала, что мне нужно съездить в маленькую гостиницу в Тихуане. А они пообещали дать полицейскую машину и...

– Выслушайте меня! – поспешно перебил Мейсон. – И сделайте в точности так, как я скажу. Заупрямьтесь. Заявите, что вы не желаете разъезжать в полицейской машине на виду у всего света. Скажите, что отправляетесь за багажом и что полиция может послать с вами своего человека, но поедете вы на собственной машине и собственноручно возьмете чемоданы из отеля «Виста де ла меса». Вы меня понимаете?

– Да.

– Сделайте это обязательно, – подчеркнул Мейсон. – Не позволяйте им прикасаться к автомобилю хотя бы полтора-два часа. Тяните как можно дольше. Не надо вести себя так, будто вы что-то скрываете, просто прикиньтесь разъяренной, обиженной, раздосадованной и держитесь независимо. Но ни в коем случае не говорите полицейским, что вы им запрещаете брать машину! Скажите, что они получат ее в любой момент после вашего возвращения. Понимаете?

– Да, но мне неясно почему...

– А вам и не должно быть ясно, – отрезал Мейсон. – Делайте, как я сказал, и никому не говорите о нашей беседе. Вам понятно?

– Да, но я...

– Так приступайте же! – вскричал Мейсон. – Потяните время, чтобы они часа два, если получится, не могли завладеть вашим автомобилем. Мне придется изрядно попотеть, но будьте спокойны! Сделайте все, как я сказал! До свидания!

Мейсон повесил трубку.

– Ну что? – спросил Дрейк.

Мейсон вскочил и воскликнул, взволнованно буравя сыщика взглядом:

– Все, как ты предсказывал, Пол! Знаешь, что теперь случится? Полиция попытается завладеть машиной Гарвина. Они выманили его за границу Мексики и арестовали. А теперь им потребовался автомобиль. И знаешь зачем? Они хотят отогнать его в Оушенсайд, показать Ирвингу, добиться признания, что именно этот автомобиль Ирвинг видел ночью у дороги, а затем попросить его провести тщательный осмотр и найти какие-нибудь особые приметы, типа вмятины на бампере или царапины на колпаках.

– Увы, – устало откликнулся Дрейк. – Тут уж ничего не поделаешь. Такие, как Ирвинг, всегда клюют на наживку.

– Да не только он, все клюют! – возразил Мейсон. – Не будь наивным. Ты прекрасно знаешь, как полиция ведет себя со свидетелями.

– Как? – переспросил, закуривая, Дрейк.

Мейсон с чувством произнес:

– Уже не раз и не два подтверждалось, что даже если преступление совершается на глазах у массы свидетелей, то потом, давая письменные показания, они приведут совершенно разные и часто противоречивые подробности. Люди не способны увидеть все объективно и столь же точно передать свои впечатления.

– Пожалуй, – согласился Дрейк.

– Черт, да это же сто раз было доказано! – воскликнул Мейсон. – На занятиях по психологии в колледжах просто обожают подобные эксперименты! Но что происходит, когда свидетели попадают в суд? Внезапно они начинают повторять друг за другом одно и то же, словно заезженная пластинка. Как достигается такой эффект? Свидетель что-то видел и рассказывает полиции. Полицейские обнаруживают некоторые несоответствия между его рассказом и показаниями других. И объясняют этому свидетелю, как все должно было происходить на самом деле. Потом дают ему время на размышление и беседуют еще раз. После чего сводят его с другими очевидцами, чтобы они сверили показания. И, наконец, свидетеля везут на место преступления для проведения следственного эксперимента. И когда бедняга является в суд, в голове у него ужасная мешанина: на то, что он видел в действительности, наслоились его домыслы, впечатления других свидетелей и соображения, возникшие у бедолаги при виде вещественных доказательств. Да взять хотя бы, что сейчас творится у нас под носом! Разыскав свидетеля, полиция собирается продемонстрировать ему автомобиль Гарвина и...

– Я понимаю, – пожал плечами Дрейк. – Но мы не можем ничего поделать.

– Да как же так ничего, разрази тебя гром? – вскричал Мейсон. – Немедленно садись с Деллой в машину и езжай за мной. Поторапливайся!

– Но что ты намерен предпринять, Перри?

– Я намерен взять свою машину и, приехав в Оушенсайд, поставить ее точь-в-точь так, как стояла та, которую видел свидетель. Тем временем вы с Деллой отправитесь к мистеру Мортимеру Ирвингу и попросите его взглянуть на мой автомобиль. Ручаюсь, красавчик заявит, что именно этот автомобиль он видел ночью... Разумеется, если до того ему не продемонстрируют машину Гарвина.

– Хорошо, а дальше что? – с сомнением в голосе произнес Дрейк.

– Дальше, – сказал Мейсон, – мы вернемся домой, и миссис Лоррейн Гарвин объявит полицейским, что они могут позаимствовать у нее машину для осмотра. Полиция отгонит автомобиль в Оушенсайд и попросит Ирвинга опознать его. А Ирвинг сообщит, что это другая машина, ту он уже опознал, у нее такой-то и такой-то номер.

– Но если он поймет, что машина принадлежит тебе, и узнает, кто ты... – начал Дрейк.

– А он не узнает, – успокоил Дрейка Мейсон. – Он понятия не будет иметь, чья перед ним машина.

Дрейк покачал головой.

– Как сказал бы гораздо более здравомыслящий человек: «Я в такие игры не играю».

– Почему?

– Слишком опасно. Можно нажить крупные неприятности.

– Какие? – усмехнулся Мейсон. – Мы ведь ничего не делаем, только просим человека опознать машину.

– Ага, и тем самым сбиваем его с толку. Ведь он с твоей подачи решит, что именно эту машину он видел на дороге незадолго до полуночи, а...

– А полицейские хотят воздействовать на него точно такими же методами! – подхватил Мейсон. – Они, видите ли, считают, что их поведение законно, а чье-либо другое – нет. К черту! Ты едешь или нет?