Все это приводило к неутешительному выводу: несмотря на свою якобы потенциальную силу, я слишком уязвима для магии. Гардар меня зачаровывал, Ардан зачаровывал. Если так и дальше пойдет, из меня кто-нибудь может вполне сделать послушную собачку на поводке.

Но что я могу противопоставить? Защиту от комаров?

Великий маг – ходячий фумигатор. Потрясающая суперсила! Дома мне бы цены не было. А здесь, увы.

При воспоминаниях о доме в глубине души моментально всколыхнулась тоска. Как же хочется вновь увидеть родных! А если они мне позвонят, а я не отвечу? Переживать ведь будут, и как им потом объяснять, где я была и что делала? Да и получится ли вообще объяснить? Смогу ли я в принципе попасть обратно домой?

– Инга, хватит изображать спящую. Вставай, нам пора идти, – ворвался в мои мысли бесцветный голос дэйнатара.

Пришлось открыть глаза и подняться.

– Доброе утро, – поприветствовала я.

– Пойдем, провожу тебя до уборной, – не утруждаясь ответной вежливостью, проговорил Арданэллир и жестом предложил следовать за ним.

Естественно, отказываться не стала и, натянув сапоги, поспешила за мужчиной. Мы прошли в конец коридора, где дэйнатар указал на крайнюю дверь с изображением трилистника и смутил, сообщив:

– Иди. Я тебя жду.

После чего облокотился на стену со всей свойственной ему невозмутимостью.

– А может, не стоит? – чувствуя себя в крайней степени неловко, с надеждой произнесла я. – Я вполне могу сама найти дорогу…

И осеклась под вспыхнувшем ртутью взглядом. Арданэллир даже говорить ничего не стал. Просто так посмотрел, что я пулей влетела в уборную.

К чему такой конвой? Хотя, если вспомнить мои вчерашние мысли о Гардаре… черт с ним, лучше пусть дэйнатар толчок караулит. Смущение – не самая высокая цена гарантии безопасности. Просто понадеюсь, что здесь звукоизоляция хорошая.

Закончив утренние процедуры, я вновь вышла в коридор. Арданэллир по-прежнему ждал меня под дверью уборной и, кажется, даже позы не менял. А стоило мне появиться, направился в сторону лестницы.

Мы спустились на первый этаж и вошли в обеденный зал. Просторное помещение, как и все остальное в этой отдыхальне, выглядело весьма посредственно. Обычные деревянные столы и стулья, минимум декора и… широкая плазма у дальней стены!

– Ух ты! – удивленно выдохнула я, глядя на местный аналог телевизора. – На магии работает?

– Да, – откликнулся Арданэллир.

– Интере-есно, – протянула я, усаживаясь на стул.

На экране демонстрировался самый настоящий музыкальный клип, снятый по всем правилам нашей попсы. Три девушки в весьма откровенных блестящих нарядах прижимались друг к другу в окружении мускулистых танцоров и пели протяжную песню о несчастной любви. «Прямо местная «ВИА-гра»!» – мысленно хохотнула я, когда в кадре начали крупным планом показывать миловидные лица девушек и демонстрировать глубокие декольте. Да, в этом мире далеко не пуританское Cредневековье!

Отвлекая от размышлений о местной эстраде, к нам подошла официантка и выдала меню. Взглянув на предложенный ассортимент, я нервно усмехнулась. В каждой категории блюд значилось ровно по два наименования. На гарнир предлагалась либо картошка, либо овощи; из горячего – рыба или мясо. Пить можно было только вино или какой-то глисс. Причем, судя по здоровым кружкам, стоящим на соседних столах перед посетителями, этот самый глисс – далеко не чай, а скорее, аналог нашего пива.

– Однако. Это вам не «Элит-Пристиж», – вырвалось у меня.

– Большинству рестораций далеко до него. Но, как и предписано указом королевской гостиничной службы, у нас всегда предоставляется клиенту выбор! – лучезарно улыбаясь, пропела официантка.

– Потрясающе. Прямо даже не знаю, что и заказать, – протянула я.

– Вчера искать что-то лучше в этом районе было нерационально, – откликнулся Арданэллир и продиктовал: – Картошку, мясо, некрепкое вино. И мне, и ей.

Официантка кивнула и удалилась.

– Надеюсь, что еда здесь будет хотя бы свежей и нас не накормят тухлятиной, – пробормотала я, глядя ей вслед.

Вообще-то, это были просто мысли вслух, однако дэйнатар неожиданно ответил:

– Будь ты одна, вполне могли бы. А так не посмеют. Я же здесь.

В его бесцветном голосе не прозвучало ни превосходства, ни даже капли надменности. Сухая констатация факта. Но именно это и зацепило больше всего. Осознание собственного несовершенства и огромной разницы в статусе.

– Ой, конечно, совсем забыла. Тебя ведь все в лицо знают, его трудно не запомнить, – огрызнулась я. Впрочем, тут же опомнилась и виновато пробормотала: – Прости. Я не хотела…