Император Имелхарона сидел в гостиной на любимом кресле и глядел на пламя потрескивающее в камине. Рядом с ним сидел его сын с наслаждением потягивая вино из золотого кубка.

— Знаешь, в жизни Императора есть свои прелести, отец. Я скучал по этому букету долгое время, только самые богатые люди в Империи могут позволить себе подавать это вино к обеду. «Алмазная Роса» — Гордость Имперских виноградников.

— Возможно. — Император пожал плечами не поворачивая головы. — Я огрубел, для меня лучший букет — это «Сталь Антигорска».

Император и его сын беседовали уже довольно давно. Вечером намечалась большая аудиенция и свободное время владыка решил провести именно с сыном, но упоминание про столь ненавистный Лайлом город испортило атмосферу беседы. Принц помрачнел и Аркасан это почувствовал.

— Что-то не так? Я сказал что-то не то? — осторожно спросил Аркасан, а Лайл с внезапным бешенством отшвырнул кубок прочь.

— Дьявол тебя побери, отец! Неужели нельзя было не поминать эту клоаку?! Я провёл а Антигорске четыре с лишним месяца, за это время я возненавидел этот город! Ты хотя бы знаешь, что там происходит?

— Знаю, Лайл. — Аркасан кивнул. — Там царит Хаос и беззаконье, чума, пропажа детей, падёж скота и многое другое, а ты бесишься и пытаешься понять, почему же я бездействую.

— Но если ты и так всё знаешь, тогда почему?! Отец, ты пытаешься оставить мне наследство, которое я бы не пожелал даже врагу!

— Очень просто, сын. Казна нашей страны не бездонна, а вторжения Сатурна каждый год приносят убытки. Если я урежу финансирование двух, трёх, или даже четырёх городов, я вряд ли помогу Антигорску, зато ослаблю инфраструктуру тех секторов, которые лишаться финансирования.

— А наркобароны?! — Лайл треснул кулаком по столу, да так, что тот разлетелся на куски. — В Кселонте, Треории, Ордоэлле сидят наркоторговцы, сутенёры, контрабандисты, и ты прекрасно знаешь их в лицо. Почему ты бездействуешь?

— Я отвечу тебе честно, Лайл, но только если ты сядешь, заткнёшься, и, наконец, послушаешь меня. — Лайл удивлённо посмотрел на Императора, тот впервые на памяти сына изъявлял свой гнев в его адрес. — Что ты вообще себе позволяешь, мальчишка?! Смеешь упрекать меня не разобравшись в ситуации. Денег у нас не хватает, зато мы ломаем столы ценой в восемьсот имперских Касов!

— Отец, перестань! — снова завёлся Лайл. — Я говорю с тобой о серьёзных вещах, а ты мне про какие-то столы.

— Теперь слушай меня, Лайл, и запоминай. Я взошёл на престол в тысяча сто сорок восьмом году со дня подписания проклятого Договора, и мне в руки попала страна, от которой остались одни воспоминания. Отец не предупредив меня всучил мне осколки, чужие разваленные домены, уничтоженную торговлю, сумятицу внутри Орденов и войну с нежитью. Скажи мне, какие пути ты бы увидел, если бы я тебе сказал, что в Имперской Казне на тот момент осталось всего сто двадцать миллионов золотом и тринадцать миллионов серебром?! Магические хранилища были опустошены, бушевала чума, люди гибли тысячами! Какие пути ты видишь в такой ситуации, Лайл?

— Взять заем у гномов или эльфов, попросить о поддержке тёмное княжество, восстановить основную инфраструктуру, и начать отдавать долги.

— Болван! — рявкнул вконец взбеленившийся Император. — У тебя что по Истории стоит, Инквизитор Хренов?! Эльфы Нольонда в тот момент сами просили у нас заем, тёмное Княжество было вынуждено брать в долг у пресловутых Гномов, Земли Криссталлии не могли оправиться от вторжения Эйсара, а уж он похозяйничал на славу. Помощь Светлых была щедра, но ничтожна по меркам тех запросов, которые окружили мою империю. А теперь посмотри на мою страну теперь, в казне Несколько Миллиардов Золотом, в Хранилищах под завязку Артефактов, инфраструктура налажена, войны почти не бушуют, и что самое главное, это всё сделано за тридцать девять лет, Лайл! Как по-твоему я этого добился?

— Теперь затрудняюсь ответить. Явно не с помощью Ордена Инквизиции.

— Вот тут ты ошибаешься. Орден, вопреки всем запретам безвозмездно выделил нам тридцать миллионов, на то, чтобы отстроить города, восстановить школы, и хотя это не много, но и немало. А теперь подумай, Лайл, кто множит свой капитал во времена кровопролитных Войн? Кто наживается на несчастье людей и получает с этого почти всё? — Лайл промолчал, но молчание было красноречивым, оно говорило лучше всяких слов.

Какое-то время они молча бодались взглядами, но первым сдался Император, он тяжело вздохнул, и даже как-то резко поник, Лайл отвернулся, но похоже начал раскаиваться в своих словах.

— Прости, — первым нарушил молчание Александр. — Я не должен был орать на тебя, просто эти проклятые новости про Сатурна выбили меня из колеи. А насчёт Империи, пойми, Императоры должны делать всё, лишь бы это шло на благо государству. Я заменил верхушку тогдашнего теневого дела своими людьми, но я был обязан пойти на уступки, такие огромные капиталы не изымешь просто так, к тому же они хранят часть недвижимости в гномьем банке, часть в едином экономическом центре Нервендана. Да, я вляпался, с моего разрешения порой творились ужасные вещи, и многие закрывали на это глаза, а теперь я вынужден закрывать глаза на их дела. Они платят положенную долю и спят спокойно, а я не могу изъять всё — это система.