— Значит, будет что обсудить, когда ты поправишься, — Томэ поднял ладонь, — и не перебивай. Поправишься, пусть не быстро, но я как-нибудь все устрою. И это не просто болтовня. Смотри, что тебе принес.

Томэ вытащил из-под кафтана сверток и раскрыл его. Отрубленная лапа едко пахла смолой и была очень твердой на ощупь. Страшные когти теперь отливали синевой. Гарвель дернулся на кровати, все его тело напрягалось. Томэ отбросил трофей и схватил больного за плечо.

— Эй-эй, ты что, не надо так шутить!

— Все… все в порядке. Просто это было неожиданно.

Гарвель выставил ладонь и слегка оттолкнул Томэ.

— Прости, мне надо было тебя как-то подготовить.

— Нет-нет, вы не виноваты. Я и сам не ожидал, что так разволнуюсь. Не знаю радоваться или сердиться. В последний раз, когда мы виделись, я боялся, что вы затеете какое-то безумство. Так вот что вы тогда задумали… Что ж, зная вас, все могло быть намного опасней.

Больной крепко зажмурил здоровый глаз, а когда он поднял веко, на ресницах остались капельки влаги.

— Значит, мой враг мертв, — Гарвель замолчал и вытер глаз. — Я рад. Но вам не стоило так рисковать.

— Да брось, никакого особого риска не было. Ты меня хорошо научил, ты же знаешь, — Томэ подобрал лапу и положил ее рядом с кроватью. — Оставлю ее тебе на память. Я думал о том, чтобы принести тебе голову, но решил что это уже как-то чересчур.

Гарвель снова закрыл здоровый глаз.

— Ничего, вы и так сделали более чем достаточно, — слабо пробормотал он.

— Я вижу, ты устал. Отдыхай, я зайду в другой раз.

— Хорошо, — прошептал Гарвель, — если для вас это так важно, я постараюсь не умереть.

Томэ тихо вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь.

— Бесит, — Томэ сжал кулаки. — Как же бесит.

— Мой наставник говорил, что некоторые вещи непоправимы и с ними ничего нельзя поделать, даже если очень стараешься, — сказал Аши.

Томэ посмотрел на стоящего у лестницы паренька.

— Верно. Но это не значит, что не нужно пытаться.

Они спустились на первый этаж, Томэ вышел в коридор и огляделся. Подмастерья уже ушли, Марсия стояла у входа, опираясь рукой о стену, и безучастно смотрела в пустоту. Томэ отодвинул ее плечом и вышел на крыльцо.

— Я уже и забыла, когда у нас было столько народа разом.

Томэ хотел, ответить, но когда он обернулся, девушка уже скрылась из виду. Десятник сплюнул и зашагал по дорожке. Аши догнал его у ворот.

— Как же я не люблю приходить в этот дом скорби. Вечно потом чувство, будто я в чем-то виноват.

— А ты виноват?

Томэ усмехнулся.

— Я так и не смог стать для них счастливым билетом. Для меня это типично. Те, кто на меня ставят, никак не могут выиграть, — он открыл ворота и вышел и на улицу. — Гарвель управлял нашими делами в Столице. Еще он был моим воспитателем. Пожалуй, я знал его лучше, чем папашу. Он дольше всех боролся, когда остальные уже разбежались кто куда. Пытался мне помогать. Пока мог. А потом удача от него совсем отвернулась. Сначала Марсия заболела. А недавно еще и это… Раньше он был веселым. Сильным. А теперь не верится, что это один и тот же человек.

— Такое бывает, когда слишком много накладывается одно на другое. Хотя ты, мог и по-другому с ним говорить.

— Кстати, спасибо что напомнил.

Томэ вытянул руку и цапнул Аши за ухо.

— Тебя разве не учили, что подслушивать нехорошо?

— Ай! Это случайно вышло! Честно!

Томэ протащил каи несколько шагов за собой и отпустил. Аши засопел и схватился за ухо. Десятник посмотрел на него через плечо.

— Постарайся усвоить, Столица это не твоя деревня. Во дворце, если услышишь что лишнее, легко можешь остаться не только без ушей, но и без головы.

— Правда?! — Аши даже забыл о пострадавшем ухе. — А что, были случаи?! Расскажи.

Томэ застонал и ускорил шаг.

Когда они вернулись на Тетрадон там уже вовсю шел праздник. Ритмично стучали барабаны, пели флейты, повсюду горели разноцветные огни. Пахло вином и жареным мясом.

— А может, перекусим? — шепнул в ухо Томэ Аши.

— Не пойму, как ты можешь быть одновременно таким мелким и таким прожорливым. Куда в тебя только лезет?

— Неправда, — обиделся Аши. — Ты сам сегодня столько индюшатины умял, сколько я и не унесу. А мне только какой-то пирожок сунули.

— Сам виноват, — без всякого сочувствия хмыкнул Томэ. — Поздно сообразил. Теперь тут все цены задраны хорошо если вдвое. Подожди, пока встретимся с Севастьяном. Думаю, он не откажется угостить старых друзей.

— Ты на мне экономишь! Разве не синьоры не должны содержать своих вассалов?!

— Видишь ли, это скорее общая идея.

Они двинулись вдоль площади и через несколько минут добрались до улицы, вход на которую отмечало два увенчанных орлами обелиска. Старые стены озаряли вспышки багровых и лимонно-желтых огней. Это сочетание неприятно било по глазам. Томэ шагнул за обелиски, и стал протискиваться через толпу потных полуголых тел. Барабаны здесь били в неистовом ритме, звук отражался от домов и обрушивался на головы как водопад. На помостах, в такт с безумной музыкой, бились танцоры в черных, расшитых золотом масках. Люди внизу старались подражать священной пляске. Они извивались как змеи, прыгали и дрожали, словно в припадке. Под их ногами хлюпали лужи разлитого вина. Томэ даже на расстоянии чувствовал сильный запах янтарного дурмана.