Шрифт:
– Вот и наступает Звероновый год! – таинственным голосом произнёс Вольгерух. Он достал из кармана какую-то ветку, поджёг её над пламенем свечи, и она заискрилась в его лапах.
– Ах, как красиво! – прошептала ворона Муза. – Суся, я хочу такую же штучку!
– Для тебя, моя Муза, хоть комету с неба! – восторженно взвизгнул хорёк.
– Это есть бенгальский огонь, – пояснил Вольгерух.
И тут по всему замку раздался бой часов: «Бом, бом, бом!»
– Три, – шёпотом считали звери, – четыре, пять…
За окном светила яркая луна, тихо падал снег. На столе горели свечи, еле освещая сидящих гостей.
– Десять, одиннадцать, двенадцать! Ура!!!
С последним ударом часов в зале случилось что-то невообразимое. Загремела музыка, на середину зала выскочила ворона Муза в сопровождении «Воронушек International» и крикнула в микрофон:
– А теперь подпеваем мне и веселимся! – и она запела свою новую песню:
Наступает Новый год! – Вот! Быстро встанем в хоровод! – Вот! Раскрывай пошире рот! – Вот! Чудо пусть произойдёт! – Вот!Повсюду загорелись разноцветные лампочки, которые замигали в такт музыке. Раздались громкие хлопки – это Тушкан набрал в лапу горсть хлопушек и одновременно их взорвал, обсыпав всех блестящим конфетти. Гости, едва осушив бокалы с лимонадом, кинулись танцевать. За столом остались только Кука, Хрюня и две старые выдры. Кука и Хрюня – из-за лакомств, а выдры – из вредности.
– В наше время не так всё было, – хмыкнула одна выдра и подцепила на вилку грибок.
– Да-а, – протянула вторая, – не так.
– В наши годы все в галошах ходили и вели себя прилично.
– Хватит ворчать! – жуя салат, сказала Кука. – Лучше бы вон пошли и свои старые кости растрясли.
От этих слов одна выдра подавилась грибком, а другая лимонадом.
– Что за бестактность! Куда мир катится?!
Кукушка опустошила свою тарелку, выскочила из-за стола и ринулась в толпу танцующих, по пути прихватив Тушкана. Хрюне тоже не терпелось заняться любимым делом. Быстренько доев всё, до чего смогла дотянуться, она схватила фотоаппарат и побежала снимать гостей.
Веселье охватило всех: Кис-Кис забрался на сцену и подпевал Музе. Хорёк Суся стоял возле сцены и махал бенгальскими огнями над головой. Лось переминался с ноги на ногу посередине зала и всем говорил, что его танец называется «Солидным». Тушкан подбрасывал кукушку прямо к потолку, а потом ловил её. Правда, один раз промахнулся, и Кука рухнула прямо в лапы бобра Бобровича. Бобёр очень смутился и потом весь вечер прятался от кукушки за шторами. Фу-Фу кружился на месте, словно хотел поймать свой хвост. Спать ему совершенно не хотелось, будто не он был ранен снотворной пулей. Ворона Карра и ворон-бармен танцевали странный вороний танец под названием «Карате». В конце концов даже выдры решили тряхнуть стариной и показать молодёжи, как надо праздновать.
Спев три песни подряд и сыграв соло на ложках, Муза решила сделать перерыв. Тут же на её месте оказался Кролик.
Он взял микрофон, кокетливо поправил свои косы и громко сказал:
– Стишок!
Куда бегу я, знать не могу я — У нас, у кроликов, особенный маршрут! И вы едва ли меня здесь ждали, Но дверь открылась, и Кролик тут как тут! Привет от старых котлет!– Здесь так весело, что лапы сами спать ложатся… – пробормотал во сне Шиша.
Потом на сцену вышел Вольгерух.
– А теперь, внимание! Все вы кричать: «Раз, два, три – ёлочка, гори!» – скомандовал он и подмигнул бобру Бобровичу.
– Раз, два, три! Ёлочка, гори! – закричали звери.
Но ёлочка почему-то загораться не хотела. Она стояла тёмная и безрадостная.
– Гирлянду забыл подключить! – стукнул себя по лбу бобёр.
Он тут же выскочил из зала. Из коридора послышался какой-то грохот и бормотание. Звери замерли в ожидании. И тут в тишине раздался стук в дверь.
– Кто это?
– Может, мы кого-нибудь забыли пригласить?
– Хо-хо-хо! – послышался громкий голос. – А вот и я!
Двери распахнулись, и на пороге появилась странная фигура.
Глава 13
Подарочек
Никто не видел, как к бобру подскочил какой-то зверь и, быстро заткнув ему лапой рот, оттащил за занавеску. Через минуту из-за занавески вышел совсем другой Зверь Мороз. Правда, выглядел он намного хуже: шуба обвисла, шапка закрывала глаза, а борода и вовсе волочилась по полу.