— Она тебе не пара! Человечка!

— Мы уже обсуждали это. И, по-моему, я доходчиво сумел объяснить, что не нуждаюсь в твоем одобрении моего выбора, — в голосе Данила прозвучал такой холод, что все ледники планеты могли позавидовать.

— Как пожелаешь, брат.

Даже сотая часть из разговора Потрошителей была для меня непонятной и странной. И, похоже, никто из присутствующих не собирался ничего объяснять «человечке». Именно такое поведение помогло всколыхнуться раздражению и заглушить страх. Я слишком долго изображала из себя часть посудного сервиза для Сергея, чтобы безропотно покоряться Данилу. Особенно в те моменты, когда он вел себя, как сейчас, точно мое мнение вообще не котируется и все вопросы можно решать, не спросив.

— Какого?! — вопрос повис в воздухе, запутавшись в тумане, что щедро стелился над поляной, чуть-чуть не касаясь земли. — Отпусти меня!

Я попыталась взбрыкнуть, но хватка Данила лишь усилилась. Одной рукой он прижал меня с такой силой к себе, что показалось, я войду в его спину, как третья ненужная рука.

Макс хмыкнул. Вибрацию от рычания, что зародилось в Даниле, я ощутила каждой клеточкой тела, желание злить его отпало на корню. Взамен появилась странная необходимость покориться любой его воле, припасть к земле и обнажить шею. Только крепкая хватка Потрошителя удерживала меня в вертикальном положении — ноги вдруг ослабли и перестали слушаться.

— Я хочу побывать на обряде, — серьезно заявил Макс. — Эту честь мне дозволено получить, приемник Туан-Риппа, или я совсем впал в немилость?

— Твое право, как и любого из нашего клана присутствовать на священном обряде.

— Хорошо, — прищелкнул языком Макс. — Так когда, говоришь, он будет?

Напряжение между Потрошителями достигло апогея. Казалось, что даже воздух стал потрескивать.

— Сегодня, как только взойдет луна, — неохотно ответил Данил.

— Отец будет?

— Нет необходимости отвлекать его от дел, я пригласил Майатму, она соединит меня с Туан-де.

Еще один смешок послышался со стороны Макса. Видеть его я не могла, но вполне представляла, как лицо искривилось в саркастической ухмылке, а в глазах горела хитрость и насмешка. Данил, словно превратился в скалу. Твердый, напряженный, холодный. От него веяло смертельной угрозой и невообразимой силой, перед которой хотелось пасть ниц, чтобы буря миновала.

— На ужин пригласишь?

— Туан-де только проходит изменения. Она нестабильна. Поэтому я не смогу уделить тебе должного внимания, брат.

— Ой, да ладно тебя, Даня! — рассмеялся Макс. — Ну поцапались и хватит! Не съем я твою шлюш… девушку, тем более что скоро она полностью станет одной из наших. Впусти в дом — мне далеко добираться до поселения.

— Нет, — ответил Данил. В его голосе слышалась твердая решимость и не единой нотки сожаления или неуверенности.

На несколько мгновений повисло гнетущее молчание.

— Спасибо, брат, — выплюнул Макс. — Ты, как всегда, гостеприимнее некуда.

По шуршанию листьев, я догадалась, что одногруппник двинулся в противоположную от нас сторону. И только когда звук полностью стих Данил отступил от меня на шаг, выпуская, и тяжело вздохнул. Энергия, давящая, заставляющая желать пригнуться и покоряться, пропала. Дышать стало свободнее.

Не успела я обрадоваться затихшей буре и свободе, как Данил резко обернулся, сверкнул глазами и заключил меня в объятья. По силе можно было твердо говорить, что они не уступали медвежьим.

— Да… нил, — взмолилась я. — Ты… меня удушишь.

Потрошитель ослабил захват, но рук разъединять не стал. Он зарылся носом в мои волосы и шумно втягивал воздух. Его грудная клетка ходила ходуном.

— О чем ты только думала, дура?! — в следующий миг вызверился он, заглядывая мне в лицо.

— Что прости?

— Никогда, слышишь меня? Никогда больше не подходи к Максу одна! Если увидишь его — кричи! Если не можешь кричать — беги! И не смей больше от меня прятаться! Отыщу и задницу надеру так, что неделю сидеть не сможешь!

От резкой перемены темы разговора голова шла кругом. Вместо того чтобы накричать на одногруппника в ответ, я была столь сильно ошарашена, что лишь хватала ртом воздух и хлопала ресницами, всматриваясь в его лицо. А посмотреть было на что. Прямо на моих глазах острые черты сглаживались, ожесточенность пропадала, и Данил вновь приобретал ту притягательную внешность, к которой я давно привыкла.

— Макс опасен?

Наступила долгая пауза.

— Ты в порядке? — наконец, заговорил Потрошитель, проигнорировав мой вопрос.

Голос его был хриплый и скрипучий, точно глотку першило от жажды.

Данил окинул меня взволнованным взглядом с головы до пят и вновь притянул к себе на этот раз, в нежные объятья.

— Он не… тронул тебя? Не сделал ничего… не попробовал… — неловко кашлянул он. — Почему ты молчишь?

— Я просто не знаю, что ответить. Ты сбил меня с толку.

Ощущать себя в крепких и теплых руках Данила оказалось неожиданно приятно. Что грубая сила, которую он недавно показал, что нежность, с которой сейчас поглаживал меня по спине, приносили удовольствие. Глубоко внутри зародилось чувство, что я нахожусь именно там и именно с тем, с кем надо. Но я тут же упрямо его откинула. Единственный человек, которому когда-то доверилась, грубо предал, убив все светлое своей жестокостью, настырностью и похотью. Так почему же я решила, что Данилу от меня нужно что-то иное, кроме удовлетворения плотских желаний? А если принимать в расчет, что он и не человек вовсе, да и я теперь тоже…