— Я ей верю, — вздохнул босс.

— Она могла кого-нибудь нанять, — упрямо гнула Шарона.

— Тогда зачем подставлять Тревора?

— А как насчет доктора Бейлиса? — не унималась она. — У него имеется только лекционный зал студентов для поддержки. Ты можешь выяснить, как ему удалось находиться в двух местах одновременно, если заостришь внимание.

— Он извращенец, факт, — кивнул Монк, — но он прав: он больше потерял, чем приобрел от убийства Эллен Коул.

— У него больше причин на убийство, чем у Тревора. А сейчас в тюрьме мой муж.

— Может, жена доктора совершила убийство? — предположила я. — Должно быть, ее возмутило, что Эллен Коул губит ее брак.

— Разве тогда она не убила бы своего мужа или Салли? — поднял бровь Монк.

— Эллен же попросила его стать донором спермы, — заметила Шарона.

Монк поморщился, услышав это слово, встряхнулся и продолжил: — Но Салли в конечном итоге родила ребенка и увела у нее мужа. Бессмысленно убивать Эллен.

— Ладно, если они не убивали, значит, убийца все еще на свободе, — нервно потерла лоб Шарона. — Ты не можешь уехать, не переговорив с другими людьми, связанными с Эллен Коул.

— С какими другими людьми?

— Ну не знаю, должны же мы найти хоть кого-то.

— Ты найдешь их, — обрадовался Монк, — а потом заставишь их позвонить мне.

Шарона повернулась ко мне. — Разворачивайся.

Легко сказать, да сделать на бульваре Уилшир не так-то просто. Мне пришлось повернуть на бульвар Сепульведа параллельно шоссе, а затем проехать мимо огромного военного кладбища.

Я припарковалась у обочины, заработав несколько гудков от разгневанных автомобилистов, объезжающих меня. Надеюсь, им понравилось, ибо через пять лет с перепончатыми лапами это будет ой как непросто.

— Открой багажник, — попросила Шарона. — Достану свой чемодан.

— Ты в самом деле решила остаться? — спросила я.

— Мой муж сидит в тюрьме, Натали. У меня нет выбора. Придется искать других подозреваемых.

— Но как ты найдешь их?

— Покручусь вокруг, поговорю с ее коллегами и соседями. О детективной работе я малость узнала, работая на Эдриана. Что-нибудь да нарою.

— А как же твоя работа? Твой сын?

— Бенджи отлично поживет у моей сестры. В больницу я позвоню. Если уволят, ну, всегда смогу получить работу у Эдриана.

Она увидела выражение моего лица и пожала плечами. — Прости, Натали. Так всегда и случается, — она потянула чемодан из багажника, — иногда жизнь — отстой.

Как-будто я не знаю! — Как долго собираешься мотаться здесь?

— Пока деньги не кончатся, а это значит, вернусь через пару дней.

— Я в это время заставлю его продолжить расследование, — заверила я. — Сможет же он хоть чем-то помочь из Сан-Франциско.

— Надеюсь! Ради нас обеих.

Она слегка кольнула меня. Мне не нужна лишняя мотивация.

— Удачи, — пожелала я.

— Вам тоже, — попрощалась она. — Тебе предстоит вытерпеть шесть часов в одной машине с Эдрианом Монком. Такого я не пожелаю и злейшему врагу.

Дорога домой оказалась не столь плоха, как я ожидала. Монк пересел на переднее сиденье и не снимал противогаз, пока мы на сотню миль не отъехали от Лос-Анджелеса. Но он оставил его на сиденье рядышком на всякий случай. И потребовал, чтобы я предупредила его за полчаса до подъезда к ранчо Харрис.

Он начал перебирать книги Ладлоу. Сначала открыл «Имена на надгробиях», прочитал пару страниц и закрыл.

— Пчеловод виновен, — сообщил он.

Взял «Смерть не знает выходных» и пролистал несколько первых страниц. — Матадор убил.

Закрыл ее и взял третью, новейший роман Ладлоу — «Последнее слово — смерть». Снова пробежал несколько страниц и отложил книгу.

— Виновата массажистка.

— Вы же заглянули только в несколько первых страниц, — удивилась я.

— Ладлоу — такой неуклюжий писатель, что можно выявить убийцу по обложке. Убийца всегда имеет личные причуды, выдающие его.

— Откуда Вы знаете? Вы же не читали концовки?

Монк взял книгу, пролистал до конца и кивнул.

— Массажистка — клаустрофобик, открывающая окна на месте преступления, — сказал Монк. — Именно так Маршак и вычислил ее.

— Спасибо, что заспойлерили мне книги, — надулась я.

— В любом случае они паршивые, — отмахнулся Монк. — В жизни гораздо больше интересных загадок, чем может предложить этот писака.

— Но это его работа, — заступилась я. — Он пишет ради развлечения.