Барбара набирала полные пригоршни крупного красного песка и задумчиво глядела на то, как он тоненькими струйками течет между пальцами. Точно как в детстве, как на Земле. Они всей семьей ездили на океан. Бесконечные пляжи, теплый ветер, крики чаек и добрые заботливые руки двух ее мам. Да, у Барбары были две мамы. Та, что ее родила, и та, что вырастила. Она любила их обеих, делая различия лишь в именах. Мама Ядвига ушла очень давно. Врачи сказали «рак» и еще сказали «смерть». Маленькая Барбара очень испугалась и заболела. Что стало бы с ней, если бы не Ванда. С тех пор девочка называла ее мамой, отучившись от этой привычки лишь тогда, когда до конца осознала, что Ванда – ее старшая сестра. Но даже после этого их отношения ничуть не изменились. Барбара приходила к сестре с горестями и проблемами, просила совета и поддержки. Кто знает, может, именно сестра и заразила ее любовью к небу.

Но теперь все рухнуло. Она одна! Ванда мертва. Жизнь ударила так больно, что сознание сжалось, скорчилось до размеров маленького, обезумевшего от боли зверька, готового вцепиться в горло первому же встречному. Кто виноват? Барбара неустанно искала ответ. И даже не в смерти сестры. Кто виноват в том, что мир стал таким, в котором свои убивают своих? Ванда думала, что знает ответ, и верила в свое дело. А она, Барбара Ковальская, во что верит она?

– Я могу присесть рядом? – Широкоплечая тень заслонила свет Желтой Циклоны, висящей низко над горизонтом.

– А, это ты… – Барбара с трудом проглотила сдавливающий горло комок. – Садись.

Мартинес сел, по-восточному сложив ноги. Подражая девушке, он тоже зачерпнул горсть песка и стал пересыпать его из руки в руку.

– Красиво здесь. – Хорхе провел взглядом по бесконечным волнам алых барханов, которые неподвижно застыли под ярко-ультрамариновым небом. – Красиво и спокойно. – Разведчик вернул взгляд на Барбару. – Ты была на Воларде раньше?

– Бывала разок. Мы ставили зонды, выясняя, пригодна ли планета к колонизации.

– Ну, и выяснили?

– Выяснили. – Молодая полька посмотрела в небо, словно стараясь пробить взглядом миллионы километров пространства. – Не окажись рядом «Евы», Волард, скорее всего, ожидали бы удивительные перемены.

– Ваши боссы не захотели, чтобы рядом со сверхсекретным объектом сновали толпы случайных зевак? – догадался Мартинес.

– Можно сказать и так, – кивнула Барбара.

Тема исчерпалась, и молодые люди умолкли. Так всегда бывает. С человеком, который для тебя ничего не значит, ты готов трепаться о чем угодно и сколько угодно, но стоит рядом оказаться тому, от кого твое сердце бьется часто и сильно, и ты теряешь все слова, немеешь и забываешь все на свете.

– Ты из Испании? – Барбара наконец нашла, что спросить.

– Я из Каталонии. – В глазах Хорхе сверкнула гордость.

– Какая она, твоя Каталония?

– Разная… – Вспоминая, Хорхе прикрыл глаза. – Удивительная и прекрасная. В ней есть все: цепляющие облака горы и лазурное море, растрескавшиеся от солнца равнины и благоухающие сады, маленькие рыбацкие домики и роскошные дворцы. Но главное… – Мартинес придвинулся поближе к девушке, – в Каталонии есть чертовски горячие мужчины.

Глядя в лицо разведчика, в котором мелькнули искорки искусителя, Барбара улыбнулась.

– Ну, это в далекой Каталонии. Здесь, на Воларде, их днем с огнем не сыщешь.

Хорхе не ожидал такого ответа. Сначала он глупо хлопал глазами, а затем надулся и отвернулся.

– Не обижайся! – Девушка обняла разведчика за шею и, притянув к себе, запустила пальцы в густые черные волосы. – Я пошутила.

– Ничего себе шуточки. – Мартинес строил из себя обиженного, хотя сам без сопротивления поддавался рукам Барбары. – Задета честь южанина. Оскорбление можно смыть только… – каталонец наигранно задумался, – только поцелуем.

Хорхе не смел надеяться на лобзание в губы, а потому подставил Барбаре щеку. «Головорез» негромко рассмеялся, когда вместо ожидаемой ласки получил дружеский удар по челюсти.

– Вот что делает из женщин армия. Они совсем забыли, как это делается.

– За спиной у нас стоит «Призрак». – Девушка мотнула головой в сторону огромной черной птицы. – Корабль предназначен для шпионажа и диверсий. Остряки, которые сейчас несут вахту на центральном посту, любят совать нос в чужие дела. Хочешь, чтобы по всем каналам внутренней связи демонстрировали фильм с нашим участием?

– Ты думаешь, что нас снимают? – Каталонец с подозрением покосился на замерший в сотне метров от них звездолет.

– Это их любимая шутка, ведь в космосе так мало развлечений.

– Должно быть, смешно такое увидеть, – согласился разведчик. – Конечно, если показывают не тебя.

Произнося эти слова, Хорхе слегка отодвинулся от Барбары. Та, заметив это, улыбнулась:

– А говорил, что горячий мужчина…

Каталонец мог обидеться, поэтому девушка поспешила отвлечь его, переведя разговор на другую тему: