В противоположной стороне от того места, где находилась засада воеводы, прижимаясь к стенам домов, пробирались три человеческие фигуры. Они старались оставаться незамеченными, и поэтому держались в тени зданий.

— Приготовились, — шёпотом приказал Братич. — Запомните, нападём на них только тогда, когда они набросятся на охрану. Не раньше.

Тени приблизились к страже на расстояние нескольких шагов и затаились. Охрана ничего не заметила. Стражники стояли и спокойно разговаривали друг с другом. Вдруг тени бросились на охрану, навалились на них, и завязалась драка. В это же время Братич скомандовал:

— Вперёд. Брать только живыми.

Дружинники выскочили из засады и напали на неизвестных злодеев. Так, как силы были слишком неравные, да и действия дружинников оказались совсем неожиданным для тех, кто напал на охрану, то их быстро скрутили. Братич отряхнул пыль с одежды и приказал:

— А ну, поднимите их. Сейчас поглядим, кто это хотел убить нашу охрану тайного входа?

Пленников поставили на ноги. Лунный свет упал на их лица, разоблачая тайну исполнителей предательского замысла.

— О, какие люди, — не без ехидства восторженно произнёс воевода. — Никак, это наши славный князь Шмель и его дружки купцы Кряжич и Коряга. Ну, что скажите? Наверное, пришли сюда посты проверить.

— Ничего себе проверочка, — пожаловался один из стражников, и указал на князя рукой. — Он меня ножом ударил. Хорошо, что я успел увернуться. Нож только по рёбрам скользнул.

— Ладно, притворяться некогда, — сурово проговорил Братич. — Нам известно, что вы хотели впустить в город через тайный ход варягов. Придётся отвечать за предательство. А ну, ребята, тащите их на площадь, да бейте в набат. Созывайте народ на Вече.

Дружинники повели изменников на городскую площадь, которая располагалась в центре Старой Ладоги.

В это же время принц Трувор с двумя сотнями воинов вышел на окраину леса. С этого места хорошо была видна крепостная стена, которая располагалась вдоль озера. Трувор остановил отряд, приказал ждать его сигнала, а сам выехал из леса и стал внимательно наблюдать за крепостной стеной. К нему подъехал Рюрик и спросил:

— Ну, что ещё не было сигнала от князя Шмеля?

— Пока нет, — с досадой ответил Трувор. — Не пойму, почему он тянет. Уже скоро рассвет.

Как бы в подтверждение его слов в Старой Ладоге пропели первые петухи. Казалось странным, что эти птицы, даже в такое тревожное время, не забывают исполнять свои незамысловатые обязанности: будить по утрам людей. Получается, что для них безразлично: война, не война, а жизнь всё равно продолжается.

Сигнала от князя Шмеля так и не было. Вдруг из города донёсся звон набата.

— Что это? — забеспокоился Трувор. — Похоже на то, что в городе что-то случилось. Слышишь, в набат ударили. Значит, собирают Вече.

— Похоже на то, что сигнала от князя Шмеля мы не дождёмся, — резонно заметил Рюрик. — Ждать больше нет смысла. Уже светает.

— А, может, сами войдём через тайный ход? — предложил Трувор. — Нам же известно, где он расположен.

— Ты что ничего не понял? — удивился Рюрик. — По всему видать, Шмеля схватили. В набат-то недаром ударили. И сигнала со стены нет. Куда ты собрался входить? Хочешь на засаду напороться и людей наших погубить?

— Да, наверное, ты прав, — согласился с неохотой Трувор. — Что-то у Шмеля не заладилось. Ну, ничего сейчас начнём штурм, возьмём город, а там уже погуляем.

— Зачем торопиться? — остановил его Рюрик. — Нам отец приказал получить дань со Старой Ладоги за три года. А разорять город, он приказывал только в том случае, если славяне откажутся заплатить дань. Мы дали время им до утра. Вот и подождём, а вдруг они заплатят. Или ты хочешь ослушаться приказа отца?

— Ишь, ты, как всё повернул, — с подозрением сказал Трувор. — Небось, жалко стало наших «родственничков»? Хочешь хорошим быть и нашим, и вашим.

— Славяне, между прочим, и твои родственники тоже, — резонно заметил Рюрик. — Мне наших воинов жалко. Думаешь, легко будет город взять? Половина наших поляжет, пока через стены переберёмся. Славяне в бою не новички, драться умеют не хуже нас. Тем более, они ведь свои дома и семьи спасают. Поэтому вдвое злее, чем мы, драться будут.

— Подумаешь, драться, — пробурчал Трувор. — На то мы и воины, чтобы драться и погибнуть в бою.

— По-дурному погибнуть штука нехитрая, — проговорил Рюрик. — Надо, чтобы толк какой-то от нашей гибели был. А тебе бы только мечом помахать.

Трувор понимал, что, если он начнёт штурм, не дождавшись условленного времени, когда горожане должны привезти дань, то об этом обязательно станет известно королю Людбранду. А отец может разгневаться за то, что беспричинно разорили город. Ведь тогда больше никакой дани со Старой Ладоги вообще не получишь. А Людбранд считал, что деньги важнее всяких воинских побед, а тем более таких бессмысленных.