— Настоящий воин будешь. Станешь достойным продолжателем нашего рода.

Ангельда тайком наблюдала за игрой Вадима и сына. Когда ещё раньше она вошла в зал, князь в пылу забавы не заметил этого. Княгиня не стала мешать отцу и сыну в их воинских занятиях, а затаилась у входа. Как только Вадим опустил сына на пол, Ангельда сделала недовольно-озабоченное выражение на лице и подошла к мужу. Мальчик подбежал к матери и обнял её за колени. Братиславу исполнилось четыре года. Это был забавный голубоглазый мальчуган с длинными волосами соломенного цвета. В чертах лица явно преобладали наследственные корни его северных предков. Ангельда погладила малыша ладонью по голове и, обращаясь к Вадиму, с волнением сказала:

— Всё играешься, а на серьёзные дела времени не хватает?

— Какие ещё серьёзные дела? — недоумевающе спросил князь. — О чём ты говоришь?

— Иди, сынок, поиграй, — произнесла нежным голосом княгиня, — нам с папой надо поговорить.

Княжич послушно отошёл в сторону, взял в руки свой деревянный меч и принялся внимательно его рассматривать.

— А ты не понимаешь? — с нотками возмущения в голосе поинтересовалась Ангельда. — Конечно, ты же только собой интересуешься. До меня тебе дела нет.

— Какая муха тебя укусила? — удивился Вадим. — При чём здесь ты? Что у тебя опять не так?

— У меня-то всё так, — с обидой проговорила княгиня. — Это у твоих друзей не так.

— Какие ещё друзья? — в полном недоумении спрашивал князь. — Ты можешь толком объяснить? У меня уже терпение кончается.

— Хорош муж у меня, — с укором сказала Ангельда. — Над его женой нависла угроза бесчестия, а он притворяется, что ничего не знает об этом.

— Какое бесчестие? — возмутился Вадим. — Тебя что, кто-то обидел?

— Я не хотела тебе говорить, — начала пояснять княгиня, — думала, что ты сам заметишь и пресечёшь эти поползновения твоего друга. Но, видно, я тебя так мало интересую, как женщина, что ты даже не замечаешь того, что твой друг, как ты его называешь, уже давно оказывает мне знаки внимания. И даже стал в последнее время добиваться моего расположения.

Вадим даже рот открыл от удивления, так поразило его это сообщение жены. Он стоял так, как будто его ударило молнией.

— О ком ты говоришь? — с трудом выдавил из себя князь. — Назови его имя. Надеюсь, что это не тайна?

— Тоже мне тайна, — спокойно ответила Ангельда. — Да об этом уже скоро всем станет известно. Это твой лучший друг Волебог.

— Что? — прорычал князь. — Я не верю тебе. Ты это всё специально придумала. Ты давно его не любишь, сама мне говорила.

— Ах, так, — возмутилась княгиня, — значит, я вру, по-твоему? Несчастная, я несчастная. За меня даже заступиться некому. Вот сынок, смотри, как твой безжалостный отец обращается с твоей беззащитной матерью. Скорее бы ты уже подрос, чтобы хоть кто-нибудь мог заступиться за мою честь.

— Ангельда, прекрати сейчас же, — смутившись, попросил Вадим. — Просто, я не могу поверить в то, что Волебог способен на такую подлость. Я с ним с детства знаком, я неоднократно бывал с ним в сражениях. Он порядочный и честный человек. Он не способен на такое.

— Способен, не способен, — передразнила его Ангельда, — много ты понимаешь в таких делах. Это тебе не мечом в бою махать. А известно ли тебе, что все мужчины втайне мечтают переспать с жёнами своих друзей, если эти женщины, конечно, не уродины?

— Перестань говорить глупости, — не соглашался с женой Вадим. — Я, например, не мечтаю об этом. Я это точно знаю.

— Это потому, что у тебя все друзья не женаты ещё, — возразила ему княгиня.

— Так, всё, прекрати морочить мне голову, — настойчиво потребовал Вадим. — Если у тебя есть веские доказательства твоих подозрений касаемо Волебога, что он…. Ну, ты сама понимаешь, о чём я хочу сказать, то рассказывай. Только не вздумай врать. Я всё проверю. Дело очень серьёзное.

— Тебе нужны доказательства? — переспросила Ангельда, — пожалуйста. Через два дня, когда ты собираешься уехать в наше имение, Волебог грозился прийти к нам в дом ночью, чтобы добиться свидания со мной наедине.

— Этого не может быть, — недоверчиво произнёс Вадим. — Откуда он может знать о моём отъезде? Да и лезть в чужой дом ночью он не станет. Он же не вор и не сумасшедший. И зачем ему это надо?

— Великий Один, — взмолилась Ангельда, — вразуми моего мужа. Как это зачем ему лезть ночью в наш дом? Я же говорю тебе, что он добивается меня. И то, что Волебог хочет сделать это ночью, так это понятно. Он не хочет, чтобы его заметили.

— Ладно, — согласился князь, — а как насчёт того, что Волебогу известно, когда меня не будет дома?