И вдруг Сусанна прибавила резче:

— Дмитрий Андреевич, в такую бедовую пору, как у нас теперь… Знаете. Вот кто, топясь, на дно идет, всегда за соломинку хватаются. В такую пору… поступите, как я вам скажу! Согласитесь на одно, что я вам предложу?

— Что такое? С охотой! — отозвался Басанов волнуясь.

— Позовите сию минуту сюда Гончего…

Басанов сразу сурово насупился и быстро оглянул всех. Все они одинаково насупились, все будто оскорбились. У всякого на лице было написано: «Гончий? Анька? Безрукий? Придет советовать? Довольно начудил уже!»

И среди наступившей тишины и безмолвия Басанов выговорил странным голосом:

— Сусанна Юрьевна, что же нам Гончий скажет? Он не дурак. Но бывает он хуже глупого.

— Воистину так, — подтвердил Змглод.

— Я не прочь звать, кого хотите, — продолжил Басанов. — Тайны же тут никакой нет. Но зачем? Что он нам скажет? Уж если мы сами ничего не придумали, пять человек и не глупых, то что же Анька придумает?

— Как знаете!.. — глухо, но гордо отозвалась Сусанна, как если бы услыхала что-либо для себя обидное.

— Сусанна Юрьевна! Я же, право, ничего против того не имею! — быстро заговорил Басанов. — Если вам угодно, я его сейчас же велю позвать. Что же! — обернулся он ко всем. — Он поступил малоумно, подведя меня на гнев. Но умысла худого у него не было… Он умный! Может, и вправду он надумает что-либо, кое нам на ум не идет. Барабанов, прикажи скорей послать к нему, чтобы был у меня тотчас!

Коллежский правитель двинулся, но Сусанна Юрьевна остановила его.

— Дойди сам. Посылать незачем. Он у меня наверху ждет.

И Сусанна произнесла это с вызывающим оттенком в голосе.

Через несколько минут в комнате появился Гончий и, войдя, тихо, степенно, почти гордо, поклонился одному барину, как бы не видя остальных.

Басанов опустил глаза, будто смущаясь.

— Что прикажете? — холодно произнес Гончий.

Тот в нескольких словах объяснил, в чем дело, и прибавил:

— Скажи ты нам свое слово, как тут быть? По тому, как Михалис сказывает, или по тому, как Денис Иванович сказывает? А Сусанна Юрьевна сама прямо на тебя все свалила, что ты скажешь, то по-её и будет настоящее.

В эту минуту Сусанна взволновалась почти настолько же, сколько в ночь, когда услыхала в доме беготню и отчаянные крики после совершившегося события… Снова теперь всей душой, всем сердцем и помышлением смутилась она… Из-за чего? Из-за пустого: что скажет Анька? Надумает ли он что-нибудь? Удивит ли он сейчас всех своим решением дела? Докажет ли он сейчас им всем, что он первый человек в Высоксе разумом своим, умнее барина и умнее умного Змглода? Докажет ли он, что недаром она его после позорища снова простила, снова приблизила, а теперь души от него не чает, да и не скрывается в этом?

После объясненья Басанова, Гончий стоял неподвижно, сдвинув брови, и глядел куда-то на стену. Но он глядел своим ястребиным взором, упорным, непреклонным, неспособным, казалось, оробеть ни перед чем. И, присмотревшись к лицу Гончего, Сусанна вдруг встрепенулась внутренне, даже сердце слегка колыхнулось в ней радостно… Она поняла, почуяла, что «мой Анька» сейчас скажет свое слово веское, которое сразу все дело порешит.

— Вот что, Дмитрий Андреевич, — заговорил Гончий, — уж коли вы изволили меня позвать и изволили приказывать мне свое решение обстоятельств придумать, то я по совести своей и по разуму своему доложу вам, что писать сейчас куда-либо не надо. Обождем еще сутки! Завтра, хотя бы раненько, можно будет послать гонца к наместнику. А сегодня весь день-деньской ввечеру, да и за ночь, да и завтра утром займемся делом. Надо важное дело делать и спешить. Время не терпит.

— Какое дело?.. Что? — откликнулись все сразу, и в каждом голосе отдельно звучало полное изумление.

— Какое дело?.. — выговорил Анька. — Готовить ответ суду! Суд будет здесь в скорости. Будете ли вы суд звать или совсем не станете, все одно — суд нагрянет. Целая шайка злодейская, именуемая крючкотворами, нагрянет сюда и начнет допрос. Начнет с вас, барина, а там и всех допросит. Не только что нас: барышню, барыню, Дениса Ивановича, их вот, меня, всех приживателей. Суд потянет к допросу всех дворовых, чуть не всех заводских. И вот, все мы — скажу так: вся Высокса, все заводы господина барина Басман-Басанова — все должны этому суду ответ приготовить. Согласный ответ. Ответ в пояснение, как дело было. Все мы, от вас, нашего барина, до последней девчонки, все должны ответствовать суду одно… один ответ должен быть у всех.

Гончий замолчал, украдкой глянул в лицо Сусанны и едва заметно улыбнулся горделиво и самодовольно.

— Что?.. Какой ответ?.. — вымолвил Дмитрий Андреевич едва слышно от внутреннего волнения, так как вдруг ему почему-то показалось, что Гончий вывернул все дело, всех тревожившее, наизнанку. Все событие будто осветилось вдруг иначе, а поэтому как-то иначе представляется разуму.

— Говори же, Онисим! Ответ-то надумал ты или так, зря…

— Нет, — резко перебил Гончий, — я не зря болтаю! Ответ готов понятный… Ответ наш должен быть: знать не знаю и ведать не ведаю!