– Нет, нам столько не нужно, нам что-нибудь по существу... что за птица этот депутат? Перелетавший уже один раз дорогу...
– Михаил Григорьевич не стеснялся общаться с техникой вообще и с монитором в частности, не видел он в этом ничего зазорного. Техника чаще всего отмалчивалась, иногда довольно или недовольно урчала, в зависимости от настроения.

В дверь кабинета постучали.

– Войдите.

– Добрый день, Михаил Григорьевич.
– Поздоровался капитан, прикрывая локтем дверь - в руках он бережно держал папки с делами.

– Давайте, Валентин Сергеевич, докладывайте, что там у нас... не смотрите, так удивленно, приказано вести эти дела мне лично, так, что пока самостоятельно поработать не получится. Ясно?

– Так точно.

– Точно, не точно... какие мысли или хотя бы соображения? Надеюсь, мы уже не на нулевом уровне?

– Тут, Михаил Григорьевич, много удивительного...

– То, что много удивительного, это не удивительно. Вы с филфака, что ли к нам пришли?

– Да нет...

– Понятно... и 'да', и 'нет'. Давайте по существу, впечатления позже, - одернул нового подчиненного Михаил Григорьевич, листая начинающую распухать папку с делом Матюхина.

– Седьмого числа на пресс-конференции умирает депутат Матюхин Алексей Николаевич. Из показаний съемочной группы, и это хорошо отслеживается в снятом материале, следует, что сразу после его смерти исчезла папка с предполагаемым компрометирующим материалом.

– Нашли?

– Да. В боковом выходе валялась на полу. Там ничего, кроме пачки старых предвыборных листовок не было...

– Послевыборных.

– Не понял?

– Так выборы уже прошли. И не факт, что важных документов там не было, остальное могло быть положено для веса и солидности. Возможно, взяли нужное, а остальное бросили, чего лишние тяжести таскать, да и заметно.

– Сомнительно, папка была старая, картонная с тесемочками и они были завязаны на узел.

– С самого начала?

– С какого начала??

– На записи видно, на узел завязаны тесемки или на бантик до проишествия?

– Виноват, не обратил внимания.

– Еще эти, бравые ребята охранники, толклись там рядом, откуда?

– Личная охрана депутата, он их сам набирал.

– Ясно. Что делается?

– Старший лейтенант Подвойский отрабатывает адреса и телефоны по записной книжке. В телефоне сохранилась запись разговора угрожающего характера, но не по поводу политики... что то личное: 'Если ты меня бросишь, то я тебе отомщу!' Голос вроде женский...

– Что значит 'вроде'?

– Низкий такой, ну это слушать нужно.

– Послушаем. И послушаем и посмотрим, спасибо телевидению. Что вы думаете об этой компании?

– На сегодня у них у всех повестки по поводу третьего эпизода.
– Капитан посмотрел на часы.
– Через сорок пять минут должны начать прибывать. Первым я пригласил водителя Алексея Борисовича Зямина..

– Значит, замечание услышали, ну и хорошо. Шофера видят и запоминают больше пассажиров, по роду деятельности. Что скажете про оператора?

– Николай Петрович Резников...

– Вот-вот...Резников, во времена моего лейтенантства, он проходил по делу мести бывших 'афганцев' одному интендантскому генералу. Снайпер он и, как мне помнится, не из последних. Поднимите всю его биографию от нуля до сегодняшнего дня.

– Быстро не получится.

– Почему?

– Людей нет.

– Давайте дальше, кадровый вопрос обсудим позже. Михаил Григорьевич сделал себе пометку в перекидном календаре. Почему-то они полагались начальникам и регулярно закупались завхозами, причем, подставки должны были соответствовать рангу: у Дмитриева она уже была деревянной, а не пластмассовой, но до мраморной он еще не дорос. Правда, у подполковника календарь всегда был раскрыт не на сегодняшнем числе, а там где еще было место для записей.

– По съемочной группе или по происшествиям?

– По происшествиям.

– Восьмого, прямо на концерте умирает, находившийся под воздействием наркотических средств популярный певец Миша Вяземский, он же Михаил Иванович Лопатов.

– Лопатов, Лопатов...Популярный? Что-то я не наблюдал там ни стадиона, ни столпотворения.

– Успели разбежаться. Там началась драка и был вызван наряд, а уже после случившегося сообщили нам. А так, он действительно популярен среди молодежи ПТУшного толка, таких сейчас достаточно. 'Где же мою долю прячут, укрывают...'

– А, слышал, крутили радиостанции, только это ворованное...
– и подполковник вдруг запел с мальчишеским надрывом:

Что-то мою пулю долго отливают,

Что-то мою волю прячут-укрывают,

Догони меня, догони ме-ня,

Да лицом в траву, урони ме-ня...

Как-то так... Я сам из этих ... 'ПТУшного толка'. Шпана, короче, - пояснил Михаил Григорьевич, застывшему в недоумении капитану.
– И что там выяснилось?

– Пока ничего. У него должны были начаться гастроли и частенько внахлест с другими исполнителями этого плана. Возможна конкурентная борьба. Старший лейтенант Шведов сводит все гастрольные планы и просматривает пересечения.