– Да? – удивился хозяин. – Надо обмозговать!

– А скажи-ка, любезный, добраться отсюда до Пскова как?

– Проще пареной репы. Каждую седмицу обоз из Архангельска с рыбой через нас проходит, по моим прикидкам – завтра должны быть. Вот и просись в попутчики.

– Раньше никак?

– В ям сходить можно – это на том конце деревни, коли деньжата водятся.

– Спасибо, поразмыслю.

– И тебе спасибо, что про Вологду сказал.

Выспался я хорошо – никто не шумел, да и чувствовал я себя на родной земле спокойно. Проснулся поздно – а куда торопиться? Обоз – если он еще и прибудет сегодня, в путь тронется завтра.

Я лежал и размышлял. Поездка в Швецию только чисто случайно не обернулась для меня трагедией. Но все-таки я вернулся на родную землю живой-здоровый и при деньгах.

Я вытащил из сумки кожаный мешочек, прикинул в руке – килограмма полтора, не меньше. Достал одну монету, полюбовался – раньше я никогда не видел шведских далеров. Потом спустился в трапезную, позавтракал. Хозяин на мой вопрос об обозе только руками развел.

Я поплелся в ям. Лошади были, цену назвали. Дороговато, правда, но не сидеть же на постоялом дворе, ожидая обоза, – и я согласился.

Пока я ходил на постоялый двор за вещами, лошадь уже была готова. Хм, за такие деньги могли бы и седло получше подобрать – все потертое. Но, усевшись, я понял, что был не прав. Седло было удобное, как старые тапочки.

К вечеру я уже подъезжал к Копорью. А после дело пошло веселее – у Яма пересек по льду Лугу, оставил справа Гдов. Лошадей менял на ямах без задержки и к исходу третьих суток въехал в Псков, оставив лошадь на станционном яме.

Пока пешком шел домой, прикинул, во что мне обошлась поездка на ямских лошадях. Выходило – дешевле было бы купить коня. А ладно – ноне я при деньгах. Зато быстро и без забот, даже кормить не надо – на станциях позаботятся.

Вот и знакомые ворота, дом, ставший почти родным. Я каждый раз возвращался к нему, как к якорю. И в самом деле – куда мне идти? Я одинок в этом мире, у меня нет родных – даже собственного дома нет. Хотя даже у собаки должна быть своя конура.

Пока я шел от городских ворот до дома, стемнело.

На стук в ворота из дома вышла Маша, с крыльца спросила – чего надо, и, услышав мой голос, бросилась открывать дверь. Едва я вошел и прикрыл калитку, она бросилась мне на шею.

– Вернулся, барин! Живой-здоровый! Проходи, мы как раз трапезничать собрались – прямо вовремя.

Мы прошли в дом, зашли в трапезную. Я поставил в угол тяжелую сумку, сбросил с плеча мешок. Из-за стола с протянутой рукой уже шел Илья. Мы пожали друг другу руки, обнялись.

А рядом уже стояла Дарья. Тут уже объятия были погорячее, я бы и поцеловал ее в губы – все-таки соскучился, да сомневался, как это воспримет Илья.

– Ну, садись к столу – потрапезничаем, расскажешь – где бывал, что видал.

Почти в молчании все поели, потом приступили к чаепитию. Чай пока был редок на Руси, завозили его из далекой Индии, стоил он дорого, и позволить себе его пить могли только богатые люди и знать. Пристрастились к нему купцы, отведавшие напиток в дальних торговых странствиях. В арабских странах чай был распространен наряду с кофе. Те, кто побывал в плену у крымских татар или османов, знали вкус напитка.

Зато сама церемония обставлялась пышно – в центре стола стоял медный самовар, ослепительно сверкая начищенными боками. Рядом – поднос с сахарной головой, которая была размером с футбольный мяч, щипчики для сахара, неизменные сушки или баранки – исконно русская заедка.

А уж попив чаю, приступили к неспешной беседе. Я пересказал события последних трех недель, а в доказательство вытащил из сумки шведский тесак и мешочек с далерами. Женщины стали разглядывать невиданные ранее монеты, Илья же, только бросив взгляд, определил сразу:

– Свейский талер – вроде нашего ефимка. Серьезная монета, золото хорошее. Это сколько же тебе отвалили? Постой, не говори – сам попробую узнать. – Илья взял мешочек с монетами в руку, помедлил немного: – Пятьсот монет! Угадал?

– Угадал! – сознался я. – А я бы не смог.

– Опыт – дело наживное, поторгуешь с мое – сам будешь угадывать не хуже. Неплохо. Сколько тебя не было?

– Три седмицы.

– Вот! А мне, чтобы такие деньжищи заработать, надо три года работать. Так что руки у тебя в прямом смысле золотые.

Илья попробовал далер на зуб, кивнул одобрительно, вернул. Женщины же крутили монеты в руках с интересом, потом с неохотой протянули мне.

– Оставьте себе – вроде как в подарок, – разрешил я, коли уж подарка не привез. От меня не убудет.

Девчонки радостно взвизгнули. За одну такую денежку деревню небольшую с крепостными и клочком земли купить можно.

Надо сказать, что с дороги и после передряг я устал. Илья заметил, что глаза у меня уже слипаются.

– Все, все – разошлись, балаболки. Человеку с дороги отдохнуть надо. Иди, Юра, отдыхай.