Я свободно въехал в город. Стражники у ворот даже останавливать не стали: без груза всадник едет – мыто не возьмешь, так чего тормозить? Остановился на постоялом дворе, лошадь – в конюшню, пусть отдыхает да отъедается. Сам же комнату снял – отдельную, хоть и дороже была. После обеда сытного в постель улегся. После десятидневной скачки тело отдыха просило, да и обдумать многое требовалось. Знакомых у меня здесь не было. Куда сунуться с камнями? Нарвешься на жулика – мало того что обманут, так и татей навести могут. За тулуп овчинный людей убивали, а уж за камни и вовсе наизнанку вывернут.

После некоторых раздумий я решил пойти в Немецкую слободу. Так назывался в Москве небольшой участок, на котором компактно проживали чужеземцы. Наших разбойников они пуще нас боялись, и если и обрастали связями, так среди бояр или купцов – то есть среди тех, кто им в чем-то полезен был. Скупы и прижимисты чужеземцы – это верно, за каждое су или пенни торговаться будут. Не хотелось мне с ними связываться, а что делать?

Я вытащил из кожаного мешочка несколько камней, завернул их в тряпицу. Поискал в комнате место, где можно спрятать мешочек с ценностями – не везти же его с собой к незнакомцу? Осмотрел комнату – ну нет здесь ничего подходящего. Сундук, топчан, стол и колченогая лавка. Куда тут спрячешь?

Я распахнул окно, затянутое слюдой, увидел наличник резной над окном, протянул руку – а ведь, пожалуй, самое место. Туда и уложил мешочек с самоцветами.

Не откладывая дела в долгий ящик, я направился в Немецкую слободу, уточняя направление у прохожих.

Добрался – только вот к кому обратиться?

Я нашел трактир, зашел, заказал пива. На меня посмотрели удивленно – по одежде, да и по говору ясно – русский, только зачем сюда забрел – непонятно.

Мне принесли неплохое пиво – видно, привезенное в бочках из западных земель или сваренное здесь, но по их рецептам. Я выпил, расплатился. На итальянском спросил – нет ли в слободе ювелира.

Заслышав итальянскую речь, трактирщик подобрел лицом – глаза уже не обшаривали меня так подозрительно.

– Есть. Третий дом отсюда – по левой стороне.

Я поблагодарил и вышел.

Дом ювелира нашел сразу, да войти во двор оказалось проблемой. За высоким забором лаял огромный пес. Судя по лаю, собачка – из волкодавов.

Загромыхали засовы, и вышел слуга. Здоровенный, рыжий – наверняка шотландец или немец.

Окинув меня неприветливым взглядом, он спросил:

– К кому?

Я ответил на итальянском:

– Ювелир нужен.

Не знаю, понял ли рыжий итальянский, но он отступил в сторону и приглашающе махнул рукой.

Я вошел во двор. На цепи рвался пес размером с маленького теленка, он едва не доставал до калитки. Из пасти его капала слюна, глаза злобно светились зеленым огнем. Серьезная собака!

Мы вошли в дом. Слуга оставил меня в коридоре, а сам прошел в комнату, но вскоре вышел и попросил снять тулуп. Он повесил его на вешалку и, вешая, вроде бы случайно покачнулся и оперся на меня. Руки его едва уловимо пробежались по моей одежде. В голове мелькнуло – «Вор?» Затем пришло понимание: незаметно обыскал – нет ли оружия? Не грозит ли ювелиру вооруженный разбой? Ювелир во все времена – самый лакомый кусок для криминала.

Слуга распахнул дверь, и я вошел в кабинет. Рыжий тоже вошел и застыл у входа.

За столом сидел невысокий, прямо-таки изможденного вида мужчина, бритый, одет по европейской моде. Он плавным жестом указал мне на стул перед столом.

Я присел, без слов вытащил тряпицу, развернул ее и подвинул к ювелиру. Тот молча взял со стола лупу и стал разглядывать камни.

Тянулось время, а ювелир осматривал камни. Молчал он, молчал слуга, безмолвствовал и я. Тишина стояла почти гробовая, даже неуютно стало.

– Пятьсот рублей серебром за все, – на неплохом русском скрипучим голосом наконец вынес вердикт ювелир.

– Господин, ты недооценил вот этот камень – он один стоит пятьсот рублей, – на итальянском ответил я.

– Ты знаешь итальянский?

– А разве слуга тебе не сказал? Я жил в Венеции.

Ювелир взял в руки камень, в который я ткнул пальцем, и бросил на меня быстрый взгляд. Сомневаюсь, что он мысленно для себя не оценил все камни. Скорее всего – проверял меня, знаю ли я хотя бы приблизительную стоимость камней. Эх, Европа! Закинул удочку и ждет – клюну ли я?

– Да, пожалуй – он стоит дороже. Даю семьсот за все.

– Тысячу за все камни, и я завтра приношу еще.

– Камни не ворованные?

– Можешь быть спокоен. Так что насчет цены?

– Хорошо, я возьму их у тебя, но учти – почти в убыток себе.

Ага, кто бы говорил насчет убытка. Ни один ювелир себе в убыток скупать или продавать не будет.

Ювелир кивнул головой, слуга вышел и вскоре вернулся с кожаным мешочком.

– Пересчитывать? – спросил я.

Ювелир скривился, как будто уксуса глотнул.