Он взял ее за локоть.

— Хорошо. Я только спущусь в каюту…

— Ты что, спать сюда приехал? — вскинулась она, но позволила проводить себя к бару, где ее подхватил под руки официант.

Георгий думал — почему Василевский, с которым он виделся за день до отъезда, ничего ему не сказал? Конечно, тот давно уже был в курсе всех деталей и не мог не знать, что Георгия живо заинтересует эта информация. Впрочем, команда, за которую играл Владлен, всегда работала в обход спортивных правил. И то, что Коваль был приписан к той же лиге, не вызывало удивления.

Георгий спустился в свою каюту. Еще на палубе он сообразил, что должен позвонить Вальтеру, который общался с Ковалем в Европе и с мазохистским ужасом исследовал все случаи насильственной смерти в кругу знакомых. Швейцарский партнер не сразу взял трубку; голос его звучал настороженно. Извинившись за поздний звонок, Георгий спросил, что ему известно. Неожиданно тот начал оправдываться.

— Я ничего не мог понять… Я был в Казахстане, только потом мне сказали. Я не могу быть замешан в такие вещи. Если б я знал, я бы сразу посоветовал ему обратиться в полицию. Но он исчез, так и не появился. Я хотел тебе сообщить на днях…

— Ты видел Игоря? — догадался Георгий.

Вальтер понизил голос.

— Я боюсь, это сделал он, твой Игорек. Звонил мне несколько дней назад, он был в Женеве. Я сразу понял, что у него серьезные проблемы.

— Почему он позвонил тебе?

— Не имею понятия. Наверное, хотел, чтобы я ему помог. Слава богу, я был в отъезде, а то меня бы обвинили в…

Он добавил немецкое выражение, которого Георгий не знал, но сразу догадался о значении — укрывательство преступника. Расспрашивать дальше не имело смысла, Вальтер трусил и юлил; Георгий попрощался.

— Держи меня в курсе, если он снова появится.

— Конечно, — горячо пообещал Вальтер, — сразу непременно…

После ареста, когда на него пытались повесить обвинение в организации убийства двух бандитов и криминального авторитета, Георгий много размышлял на эту тему. На пистолете, из которого застрелили Леню Свояка, были только отпечатки Игоря; выходило, что кто-то хорошенько вытер ствол перед тем, как тот взял его в руки. Отличный повод для шантажа, поступок в духе Коваля. И сейчас, задавая себе вопрос: могли Игорь утопить опостылевшего любовника в бассейне? — Георгий готов был ответить утвердительно.

Он нашел в Сети сицилийские новости, не без труда разбирая на экране телефона подзабытый итальянский, но не обнаружил в газетах ничего, кроме подтверждения слов Семенкова — русская мафия, криминальный след, исчезнувшие корейские слуги. Снимая одежду, чтобы встать под душ, он продолжал напряженно думать об этом. Где искать сбежавшего от полиции Игоря и следует ли его искать? Какую пользу сможет извлечь из этой ситуации Василевский? Знают ли что-то важное о смерти Коваля Володя и его жена?..

Из крана вяло струилась чуть теплая вода, отдающая металлическим привкусом. Уже не было слышно равномерного гула двигателей — видимо, судно встало на ночь на внешний рейд, — только вода плескалась у борта, и где-то на верхней палубе звучала отдаленная музыка. Георгий зажмурился и представил, что сейчас где-то в номере дешевого отеля посреди Европы Игорь вот так же стоит под душем, зябко потирая плечи, и думает о нем.

Утро началось с позднего завтрака в компании сонных, похмельных придворных; к часу Георгий был приглашен в каюту суперлюкс. Половину ночи он играл в преферанс с Наумовым и двумя адморганами, как здесь по-свойски называли прикормленных силовиков, но выпил немного и чувствовал в себе достаточно бодрости и злости. Яхта тихим ходом возвращалась в порт, участники прогулки разбрелись по каютам и шезлонгам, только Семенков, которому Феликс запретил наливать спиртное, слонялся тенью вокруг бара в надежде раздобыть живительный эликсир.

В тесном тамбуре перед дверью каюты политика Георгий застал звеньевого Геру с маленькой медсестрой. Девочка сидела на подоконнике, болтая ногами, и с улыбкой слушала негромкую, но, очевидно, пылкую речь своего поклонника. Они служили живой иллюстрацией к вечной сказке о двух юных влюбленных — чтоб понять это, было достаточно беглого взгляда. Захваченные врасплох, они сорвались с мест, словно вспугнутые птички. Гера схватил поднос с остатками завтрака, медсестра шмыгнула в дверь, чтобы доложить о посетителе.

Володя в пижаме полулежал в постели, перебирая бумаги, которые подавала ему жена. Лариса была одета и причесана с неизменной тщательностью. В кресле у окна тучный, вислощекий Струпов методично обкусывал ногти.

— Доброе утро, Георгий Максимович. — Лариса шагнула навстречу, подала ему руку. — Мы сейчас так смеялись… Владимир Львович рассказал, что в студенческие годы вы собирались организовать совместную политическую партию под названием «Элвис Франкенштейн». Вы даже, кажется, написали программу и воззвание к народу… Забавная история. Но не слишком лестная для моего мужа, ведь Элвис — это, конечно, вы.