Георгий за давностью лет забыл эту довольно бессмысленную шутку, но не удивился тому, что друг юности помнил все.

— Мы верили, что изменим мир, — проговорил Володя.

Лариса положила руку ему на плечо.

— Вы и сделали это. Сегодня мы живем в другой стране. И можем по праву гордиться переменами.

Володя не спешил прерывать паузу, повисшую в воздухе, Георгий тоже молчал. Постучав, в каюту вошел еще один молодой стюард с сервировочной тележкой. Передавая Георгию чашку с дымящимся чаем, Лариса спросила тоном озабоченной хозяйки:

— Надеюсь, вам было удобно в каюте? К сожалению, помещения тесноваты, но перестроить здесь ничего уже нельзя.

— Прекрасная яхта, — сказал Георгий. — Примите мои восторги.

— Мне хочется, чтобы наши гости получали все самое лучшее: кухня, развлечения, обслуживание. Поэтому во всех поездках Владимир Львович возит с собой ближний персонал. Сейчас мы вместе вернемся в резиденцию. Вы, конечно, погостите у нас?

Георгий слышал, что Володя был вынужден прикрыть свой беззаконный мальчишеский гарем, который манил магнитом многих его приближенных, в том числе Яшу Майста. Теперь участники тех закрытых вечеринок пошли в церковные старосты, рьяно выступали против гей-парадов и однополых браков, единодушно голосовали за патриархальные ценности и ездили отдыхать на Филиппины.

Впрочем, полностью лишать себя десерта было здесь не в обычае, и, видимо, Лариса имела в виду именно это.

— К сожалению, завтра у меня в Москве встреча, которую я не смогу отменить.

— Уже завербовали? — Политик смотрел на Георгия с интересом.

— И хорошо, — басовито одобрил Струпов, внезапно включаясь в разговор. — Умный человек везде договорится. Главное, чтобы было понимание приоритетов…

Разворачивая какое-то письмо, Володя внезапно перебил его:

— Осипанов — это кто?

— «Конгресс русских общин», — ответила Лариса. — Георгий Максимович, мы с вами давно знакомы, мы очень ценим ваши профессиональные качества. Думаю, именно сейчас вы нуждаетесь в нашей поддержке, и мы готовы ее оказать. Для нас также важно, что вы русский, православный человек. Яков Моисеевич был нужен на своем месте в свое время, но сейчас мы переходим в новую ситуацию…

Георгий цепко смотрел и слушал, пытаясь поймать главный смысл этого разговора. За последние полгода до него не раз доходили слухи о начале нового передела собственности «на самом верху», о противостоянии национальных кланов и существовании тайного православного ордена, организованного по принципу масонской ложи. Этот орден имел активное влияние на решения первых лиц государства и добивался новой расстановки сил на мировой политической арене.

— Девяностые поднимали наверх неординарных людей, уж по крайней мере умных и ловких, — заметил ворчливо Струпов. — А теперь полезли приспособленцы и бездари. Отсюда все наши беды. Разучились думать вперед, только хапать хотят. Вон у тебя отжали бизнес, растащили по кускам… Нельзя такие вещи прощать.

— Мне, конечно, следует поблагодарить за оказанное доверие, — проговорил наконец Георгий. — Но я трезво оцениваю свои масштабы. После определенного опыта… смешно убеждать себя, что шестерка — это перевернутая девятка.

Володя выдвинул нижнюю губу, отчего лицо его сделалось неприятно-брезгливым, но Лариса продолжала мило улыбаться.

— Понимаем ваши опасения, и поводы для взаимного недоверия есть. Но мы прекрасно сотрудничаем с Максимом. Надеюсь, когда мы станем одной семьей, это взаимодействие только укрепится… Думаю, женитьба наших детей — это лучшие гарантии, которые мы можем друг другу предоставить.

Володя потянулся, сцепив руки, хрустнул суставами пальцев.

— А почему ты не спросишь про Коваля?

— Что именно?

— Ты же заинтересован в этом деле? Мы тоже.

— Я только вчера узнал, — возразил Георгий.

— Будет очень символично, если мы начнем сотрудничество именно с этого проекта. — Лариса деликатно прикоснулась к его рукаву. — Майкл выполнял для нас некоторые финансовые поручения и в последнее время… вел себя не слишком добросовестно.

— Да говори ты прямо, — снова вмешался Струпов. — Увел мешок лимонов и на Яшку повесил, когда тот уже с нефростомой в банку писался. Я Масю с техникума знаю, он таких вещей не позволял, ему и так на жизнь хватало.

— Нам бы, конечно, хотелось найти и вернуть эти деньги. По крайней мере, понять, где они могут быть… Документы мы предоставим. Не надо говорить, что, если информация попадет в открытый доступ, она может быть неверно истолкована, и это негативно отразится на репутации Владимира Львовича.

— Говорят, Коваль специальную тетрадку вел с компроматом на всех своих клиентов, показывал кое-кому. Там проводки, схемы, номера счетов, вся кухня. Похоже, из-за этой бухгалтерии его и завалили, — добавил Струпов. — Он же, ты знаешь, и на воров-законников работал. Это явно их дела.