— Норт! — рыкнул лорд Гаэр-аш.

Дастел как-то глухо, севшим голосом отчитался:

— Да, я виноват. Было предположение, что Культяпка одержим, потому и искалечил себя, но вы знаете правила — на игры идет связка некромант-нежить только в том виде, в котором она прошла отборочный тур. Не прими мы меры, Эдвин был бы исключен. Я, как капитан принял решение.

Мгновение угрожающей тишины и ректор тихо, но чеканя каждое слово, произнес:

— Я так понимаю, то заполненное нежитью ущелье ваших рук дело? И нападение на орков так же? Что вы вживили в Культяпку?!

На этот раз ответил Эдвин:

— Глаза и руку.

— Та-а-ак, — тон у ректора стал вконец нехорошим, — то есть иная сущность взяла под контроль глаза, после часть тела, и зомби осознав это, сам нанес себе вред, а вы…

Норт перебил его тихим:

— Я контролирую Культяпку. Я и Эдвин. Да, мы сознаем опасность, но выхода не было, лорд Гаэр-аш.

Перестав разглядывать исключительно шрам на морде дракона, я подняла голову, посмотрела на ректора — выражение лица главы Некроса говорило о том, что кое-кому тут явно не достает мозгов. Явно. Причем, судя по всему всем нам, ну кроме ректора.

А затем Гаэр-аш, сложив руки на груди, обманчиво ласково, и даже издевательски ласково, произнес:

— Норт, мальчик мой с завышенной самоуверенностью, я скажу, а ты, будь добр, постарайся осознать — вы, все четверо, собирались протащить неподчиненную нежить на Королевские Мертвые игры, в которых будет участвовать Танаэш Рханэ. Более того — одержимую нежить. Так?

Норт дернув щекой, зло ответил:

— Нет, Культяпка не участвовал бы, у нас Эдвин идет как замена, и он будет сражаться в связке с Гобби в финале. В финале, по правилам, допускается смена игрока, но не нежити.

И тут Гаэр-аш сказал:

— Стоп.

Норт умолк. Мы все, естественно, тоже молчали. Ректор повернулся и посмотрел на застывшего у ограды Культяпку.

Почему-то отчетливо послышалось как завывает холодный зимний ветер, как скрипят деревья, растущие на склоне холма, как где-то вдали рычит нежить… И еще это давящее ощущение опускающихся сумерек…

— Что ж, — задумчиво произнес ректор, — теперь мне ясно, кто и зачем так отчаянно пытался убить Риаллин. Она действительно помешала.

Странное дело — у меня внутри ничего не шевельнулось даже. Мне было все равно. Мне оказалось все равно. Я стояла, прислушивалась к завыванию надвигающейся метели и… гладила дракона.

— В смысле? — хрипло спросил Норт.

— Я не понял, — сказал Эдвин.

— Кому помешала? — добавил Дан.

Лорд Гаэр-аш молчал, и не выдержав этой тишины, я искоса взглянула на него. Вздрогнула, не выдержав тяжелого мрачного взгляда, мгновенно опустила глаза, с трудом сдерживая слезы. Потому что ощущение такое, словно все мои чувства для ректора открыты, он все видит, а я не привыкла быть открытой для посторонних.

— Так, — медленно проговорил Дастел, — еще раз: Кто-то, а точнее лич, сумел вселиться в сознание Культяпки, подчинить его частично, и на Королевских Мертвых играх планировал устранить Танаэша, так?

— Приятно осознавать, что ты не совсем разум растерял, — ядовито подтвердил предположение лорд Гаэр-аш.

Не знаю, с каким выражением лица Норт продолжил, я услышала лишь сказанное им:

— Убийство наследника Седьмого королевства членом команды приближенного к трону герцога Четвертого, привело бы к войне, так?

Усмешка и издевательское:

— Слишком глобально мыслишь, но направление верное.

Мне хотелось взглянуть на Дастела, но я все равно продолжала гладить дракона, не поднимая головы и стараясь выглядеть равнодушной. Впрочем — предмет разговора мне был совершенно не интересен, ведь своего убийцу я уже имела сомнительное удовольствие видеть, и… Жрец-скаэн, ставший личем и находящийся на службе у отступников, которых ненавидел всей душой, уже достоин жалости. Мне и было его жаль… Искренне жаль… До того момента, как я вспомнила Гербину Истон, старшекурсницу, переносившую мои сообщения Норту и парням! И жалость мгновенно куда-то испарилась. Причем вся. Он убил девушку. Планировал меня, а убил девушку, и если я правильно помню все, что рассказывал дядя Тадор, жрецы-скаэны способны четко направлять удар, он же не попытался даже, избежать жертв. Затем мне вспомнились те двое газетчиков. Я не люблю газетчиков, и есть за что, но скаэны идейные уничтожители нечисти, вроде как ратуют за сохранение человеческих жизней. Этот — убил. Убил в попытке подставить команду Некроса… Лича нужно остановить! Еще не знаю как, но учитывая появившиеся у меня возможности и тот факт, что умертвие вышло на контакт, шанс есть. Не было бы, скаэн не предпринял бы попытку переговоров.

— Маг-отступник, которого Танаэш сделал своим личем, — проговорил Норт.

Я посмотрела на ректора, желая услышать его ответ, или хотя бы прочесть по выражению лица. Выражения не было, никакого, абсолютная бесстрастная маска, и внимательный взгляд на меня.

— Не понимаю, почему вы на меня смотрите, — не выдержала я. — Вы, как и я, слышали все сказанное скаэном, и отчетливо осознаете — я не причем.

Ректор странно улыбнулся, и протянул:

— Ревность неприятная штука, не правда ли, Каро?