Шрифт:
– Салфетки, – напомнил Нестор, перебивая увлекшегося Кира.
– Да, салфетки. Драконы не будут участвовать ни в какой битве. Сами, напрямую. Но могут опосредовано – дав преимущество одной из сторон. Семен не просто так рисовал на салфетках. У тебя в руках – могучие артефакты…
Тут хохот над полем стал еще громче.
– Прости, я должен идти. – и Кир, обернувшись пурпурным Нагом, легко скользнул к первым шеренгам змей.
Наги расположились шеренгами, протянувшимися от горизонта до горизонта. Кто уже перевоплотившись, кто еще в человеческом обличье. Змеиная чешуя ослепительно блестела на солнце. Нестор заметил, как меж рядами заструились пурпурные ручьи – от последних шеренг к первым. Это было бы великолепное зрелище, если бы не было так страшно.
В первых шеренгах стояли самые неопытные, «юные» Наги, хотя слово «юный» мало уместно: иногда пробуждение ото сна реальности наступало у человека в достаточно преклонном возрасте. В задачу первых шеренг входило не столько отразить натиск неприятеля, сколько сдержать, дать увязнуть в Наговых ратях. По-настоящему сражаться будут «силовики» Пятого дна и ниже.
Нестор попробовал перевоплотиться и тут же убедился в том, что Наставник был, как всегда, прав: кастом «Змей» действительно становился одним целым с терракотовым Нагом, придавал уверенности, позволял опереться при маневре. Нестор несколько раз крутанулся на месте, приноравливаясь к новым возможностям.
Хохот, гремевший над полем, оборвался и над головами Нагов зазвучал хорошо поставленный, «дикторский» голос. Он был монотонен, без всяких интонаций, а потому особенно страшен. Голос вещал:
Змеиного рода начну истребленье: Я вижу, что змей велико преступленье. Врагам уготовлю такую ж кончину: Я в пламя змеиное племя низрину…В это время одна из Взвесей, тяжело припавшая почти до самой земли на ветвях Белого Ясеня, начала источать черный деготь. Деготь сперва медленно капал на землю у корней Мировой Оси, но частота, с которой падали черные сгустки, все увеличивалась и увеличивалась, пока деготь не заструился несколькими уверенными потоками. На земле эта чернота образовывала лужу, которая, разрастаясь, устремилась в сторону змеиных ратей. До Белого Ясеня было далеко, очень далеко, но Нестор заметил, что первые шеренги стали пятиться. И тут в дело вступили Наставники. Пурпурные Наги, расправив капюшоны, стегали хвостами тех, кто не хотел держать строй. Страшное дело – война. Иногда свои на войне страшнее чужих.
Голос продолжал декламировать:
Согласно заветам, что мира древнее, Огню будут преданы злобные змеи. Тогда-то пришли, как велел повелитель, И жрец-охранитель, и жрец-исполнитель.Нестор уже слышал знакомое жужжание – приближался авангард иерофантова воинства: черные торсионные вихри бессмысленной информации.
Избрали равнину под радостным небом, Обильную солнцем и радостным хлебом. Воздвигли, чтоб род уничтожить змеиный, Огромный алтарь посредине равнины.Посреди долины, меж первой волной черной лужи и первым рядом Нагов стало вспучиваться мутным нарывом некое бесформенное образование. Наги-новички дрогнули. Работы у Наставников прибавилось.
Да будет угодно твое приношенье — Змеиного, злобного рода сожженье. Пылание вспыхнуло неотвратимо. Глаза у жрецов покраснели от дыма. Они совершили свое возлиянье, Они возгласили свое заклинанье.Тут произошли сразу два изменения: во-первых, голос над головами Нагов, наконец, обрел интонации – он стал завывающим, грозным, почти звериным; во-вторых, пузырь посреди поля обрел форму. Нестор смотрел и не верил своим глазам. Этого просто не могло быть. Не могло быть и по здравому смыслу, если кто-то на этом поле еще сохранил здравый смысл. Не могло быть и по правилам этой жуткой игры, если у этой игры вообще были правила.
Летите, как ветер, ползите, как тучи, Как яркие молнии станьте летучи, Сюда, на алтарь, устремитесь быстрее, О злобные змеи, кусливые змеи!Первые ряды торсионных вихрей ринулись в бреющем пике на мечущихся в панике Нагов. Липкие струи били без разбору и по новичкам-неофитам, которые, может быть, всего несколько дней назад «сыграли в прятки» со своими Наставниками, и по самим Наставникам, которые яростно отплевывались то ядовитой слюной, то огненной пеной, сжигая и испаряя тысячами тысяч этих злобных черных тварей. Но вихрей было много, неисповедимо много. Но больше пугало другое: посреди поля стоял и мотал огромной черной головой еще не пришедший в себя после «рождения» Дракон.
Дракон был именно таким, каким и представлял его Нестор: могучие, пока еще не расправленные крылья величаво были сложены за шипастой спиной; смертоносные челюсти бессчетно и хаотично усеянны клыками; неимоверные размеры самого существа даже не поражали воображение – просто разрывали мышление в клочья. Это был Дракон. Но Драконы не участвуют в суетных склоках людей, Нагов, иерофантов… Не должны участвовать…
А голос надрывался:
Спешите лесами, лугами, полями, Сегодня сожрет вас великое пламя. Вы будете пожраны Агни-владыкой Он – бог семипламенный, семиязыкий!Дракон расправил крылья и издал рев. Не рев – наверное, такова звуковая волна при термоядерном взрыве. И в этот же момент линия сражения докатилась до Нестора. Терракотовый Наг уже имел опыт общения с торсионными вихрями. Почему-то растерянности не было. Нестор методично, ритмично вращал могучим хвостом, быстро изворачивался, маневрировал так искусно, что липкие струи просто соскальзывали с чешуи или пролетали мимо.
И змеи, своим пробужденные роком, На гибель и смерть устремились потоком.