— Где и при каких обстоятельствах?

— На Кубани под городом Краснодаром. Он попал в плен к партизанам.

— Майн гот! — ужаснулась Ирма.

— Да вы не переживайте, ему ничто не угрожает, уверяю вас! Я вам сейчас объясню, как это случилось…

— Ладно, не здесь. Твой брат тоже говорит по-нашему?

— Да, только похуже, чем ваш папа по-русски.

— Папа? По-русски? — переспросила дочь.

— Мы с ним, — кивнула на Андрея, — обучили его русскому всего за две недели.

— Дас ист зо? — перевела она взгляд на него («Это так?») Марта объяснила ему, в чём дело, так как беглую речь тот воспринимал слабо.

— Я, фрау Ирма, аллес, вас заген майн швестер, ист зо, — ответил он хоть и коряво, с запинками, но по-немецки (перевод: «Да, фрау Ирма: всё, что говорить мой сестра, верно») и добавил: — Абер онкель Отто шпрехен… забыл, как по ихнему «лучше», — глянул на Марту; та подсказала. — бестерн унд шнеллер. Я не думал, что нас занесёт в Германию, и не очень-то старался изучать ваш язык. К сожалению, — добавил уже на русском; Марта перевела ей концовку.

— Странные вещи вы говорите… — не зная, видимо, верить или нет, покачала та головой. — Впрочем, разберемся. Сейчас я отвезу вас к себе домой.

— Тётя Ирма, — видя, что обращаются с ними не по-казённому, обратилась Марта, — офицер, с которым вы совещались, он и есть ваш муж Курт?

— Ты угадала.

— Мне дядя Отто говорил, что он служит в гестапо… а теперь видим, он большой начальник.

— Вас это пусть не беспокоит.

— А нас тоже зачислят в отобранную вами группу?

— Об этом мы ещё поговорим.

— Я спросила потому, что нам бы очень хотелось быть всем вместе… В эту группу попало трое наших земляков, вернее — моих школьных товарищей. А один, к сожалению, остался… Извините за бестактность, но могу я вас попросить?..

— Я тебя поняла. Как его фамилия?

— Туманов. Он сидит в ряду, с которого вы начинали, на третьей парте, один.

— Сейчас сделаю замену. Но надо кого-то исключить…

— Чтоб не заменить на нашего же? — догадалась Марта. — Среди отобранных есть один приметный: на нём серое пальто с воротником из облезлого меха.

Немка вернулась в класс, когда оформление документов заканчивалось, но «воротник из облезлого меха» ещё был у стола.

— Необходимо произвести замену, — сказала она мужу, и Степан занял место у стола. Вернувшись в учительскую, сообщила о произведённой перестановке.

В порыве благодарности за всё, что она для них сделала, Марта хотела было обнять и, как то бывало в отношении матери, расцеловать ее в обе щёки; но сочла, что это будет слишком большая вольность. Решила ограничиться рукой, однако Ирма отдёрнула ладонь, воскликнув:

— Что ты, девочка! Это мне следует благодарить тебя за радостную весточку. Мы давно уже не получаем писем, и я не находила себе места.

— Вы не представляете, как много уже сделали для меня и моих друзей!

— Если всё, что ты сообщила, окажется правдой, я сделаю для вас гораздо больше.

— Вы ниспосланы нам самим господом богом! — с чувством высочайшей благодарности сказала Марта. — Это я говорю словами вашего папы, сказанными в наш с братом адрес. У нас на родине в бога не веруют, но я готова поверить, что он всё-таки есть…

— Вечером расскажете нам обо всём подробно. — Она снова усадила её на диван и присела рядом. — Вы, наверное, за всю дорогу ни разу не помылись в бане…

— Знаю, от нас несёт далеко не ароматом… Но это не наша вина.

— Понимаю. Тебе сколько лет?

— С четырнадцатого сентября пошёл пятнадцатый.

— Бедняжка! Очень тебе сочувствую. Через полчаса вы будете у меня дома и первым делом хорошенько помоетесь. Уже, — сообщила она, выглянув в окно, — ребята, которых я отобрала, садятся в автобус.

Через четверть часа чёрный, сверкающий лаком лимузин доставил их к особняку на какой-то штрассе в центре города.

Встретить маму выбежал крепыш лет семи, сопровождаемый прилично одетой девушкой не старше двадцати. В малыше Марта без труда узнала внука Отто с фотографии, а в няньке предположила близкую родственницу — Ирма назвала её Гретхен, что по-русски значило бы ласковое Греточка.

Сынишка Ирмы сразу же проявил живой интерес к гостям, уже в прихожей засыпал вопросами и не пожелал с ними расставаться. Мать, выходя с Гретхен в другую комнату, разрешила ему остаться.