Тот самый, который точил всю ночь.

Юноша в съемной квартирке был вне себя:

– Ты разве не слышала? Похоже, твой сын кричал на меня!

– Джейсон в Джексонвилле с отцом, – пыталась успокоить его женщина. – Слушай, ты слишком взвинчен. Я сделаю нечто особенное, чтобы помочь тебе расслабиться. Просто ляг и закрой глаза…

За окном Д’Оги лежал на обочине, истекая кровью, и несколько минут пытался составить план нападения. В конце концов он пришел к заключению, что лучше всего подойти к парадному входу в «Приморье» и высмотреть Крида. Песок будет обжигать его босую подошву, но не так сильно, как раскаленная мостовая. Как-нибудь вытерпит. Оказавшись в пансионате, он попросит Донована помочь остановить кровь и пырнет его ножом при первом же удобном случае. И пошлет его прямиком в ад.

Как только встанет на ноги.

Что, как внезапно выяснилось, сделать было совершенно невозможно.

– Суесосина! – взревел он в небеса. – Чертова суесосина!

Зрелая женщина расслышала это слово оба раза. Подняв голову, она поглядела на своего молоденького любовника. Глаза его были закрыты, и он ухмылялся от уха до уха.

– Ах ты, маленький ублюдок! – заверещала дама. – Думаешь, это смешно? Вы со своим дружком, прячущимся в кустах, вздумали насмехаться надо мною? Проваливай отсюда! Пулей! – Она подбежала к окну. – Эй, жопа в кустах, выметайся на хрен с моей территории или я вызываю копов!

Вынув нож из перевязи, Д’Оги зажал его в левой руке и покатился по песку через заросли морского овса к пансионату, ломая голову, как такое возможно: в этих местах, отсюда до Фернандина-Бич, проживает добрый десяток тысяч человек – и нет ни единой души в пределах видимости, чтобы помочь ему подняться на ноги! Хуже того, какая-то дамочка только что наорала на него, пригрозив вызвать легавых! Нехватка сострадания в Сент-Олбанс просто-таки ошеломила Д’Оги. Он услышал, как юноша крикнул:

– А чего я такого сделал?!

– Проваливай! – снова заверещала дамочка.

Голос ее звучал отнюдь не дружелюбно, но Д’Оги выбирать не приходилось. Он нуждался в помощи.

– Помогите мне! – крикнул он.

– Помочь тебе? Разумеется, я тебе помогу! – отозвалась разгневанная женщина. – Вот только достану свой дробовик… Если еще будешь валяться в кустах, когда я вернусь, то я снесу тебе задницу к чертям собачьим!

Чертыхнувшись, Д’Оги покатился дальше. Продвинуться таким образом два квартала до гостиницы оказалось делом долгим, жарким и изнурительным. Песок коркой облеплял порезы у него на лбу и набивался в сломанный нос. Задержав дыхание, Д’Оги попытался высморкаться, и уже делая это, вспомнил, как смотрел однажды боксерский поединок по телику, и там секундант одного из бойцов сказал ему, чтобы тот ни в коем случае не пытался сморкаться со сломанным носом.

«Но почему этого нельзя? – пытался припомнить Д’Оги. – Ах да! Потому что тот распухнет и будет болеть в десять раз хуже!»

Секундант оказался прав.

Д’Оги продолжал катиться, рассчитывая добраться до входа в пансионат и с помощью воротного столба перевести себя в вертикальное положение. Но до ворот было еще полтора квартала, а молодого человека терзали сильные боли, потеря крови и головокружение. Мысли его начали путаться, и он застрял посреди песчаных дюн. Прервав на минутку движение, попытался припомнить, с чего бы это лежать на песчаной дюне может быть так уж плохо.

Огненные муравьи освежили его воспоминания. Десять или двенадцать штук попали к нему под рубашку и принялись жалить его в загривок. Д’Оги не мог позволить им созвать полчища своих сородичей, как в прошлый раз, и возобновил свое перекатывание. И хотя песок дюн, рыхлый и сыпучий, замедлял продвижение, парень компенсировал это, трудясь еще более усердно.

Десять минут спустя он оказался перед пансионатом, как и планировал, только в стороне от главного входа. Оторвавшись от последней песчаной дюны, Д’Оги выкатился на утрамбованный песок позади гостиницы. Теперь он лежал футах в тридцати от дощатых мостков, напротив самой их серединки. С этой наблюдательной позиции парень оценил расстояние от пляжа до гостиницы футов в сто пятьдесят. С обеих сторон от мостков были видны ступеньки. Восемь ступенек с левой стороны поднимались к пансионату, и сколько-то там ступенек справа спускались к пляжу. Мостки были приподняты на два фута над песком, и с обеих сторон имелись подступы к ним, по три ступеньки каждый. А чуть дальше на пляже были люди. Д’Оги не видел их, и они не видели его, но зато он слышал, как они смеются, играя во что-то. А еще он слышал, как Рейчел орет Криду, чтобы тот приготовил еще четыре «Кашенки» – Д’Оги было известно, что это какое-то пойло. Повернув голову, он увидел миссис Кейс стоящей на мостках футах в двадцати левее его. Она приложила ладони рупором ко рту, сосредоточив внимание на гостинице, и не заметила, что неподалеку на песке лежит знакомый ей парень.

Д’Оги хотел было позвать ее, чтобы она подняла его и помогла ему добраться до кухни, но, услышав, как Крид кричит в ответ, что принесет напитки через минуту, придумал план получше, вспомнив фильм «Иеремия Джонсон» с Робертом Редфордом в главной роли, где индеец зарылся в сугроб, а потом выскочил из-под снега и напал на Роберта Редфорда. В кино это не сработало, но с другой стороны, у Редфорда в руках была винтовка, а у Крида будет поднос с экзотическими напитками. Д’Оги просто подкатится на пару футов ближе по этому рыхлому песку, по которому только что прошлись граблями, закопается в него на фут-другой, а когда Донован будет проходить мимо, выпрыгнет и с помощью края мостков поднимется на ноги. А потом налетит на Крида сзади из-под мостков и перережет ему сухожилие на лодыжке. Крик Крида потонет в пляжном гомоне, а когда он упадет, Д’Оги перережет ему горло и скроется.

Д’Оги хранил полнейшую неподвижность, пока Рейчел не скрылась, спустившись по ступенькам на пляж. Потом он перекатился на участок, прочесанный граблями, сунул нож в перевязь и начал выгребать из-под себя песок левой рукой. Это оказалось легче, чем он ожидал. Не прошло и пары минут, как мужчина откопал выемку с фут глубиной, опустился в нее, перевернулся на спину и принялся нагребать на себя песок, выкопанный из ямки.

Через минуту-другую Д’Оги сообразил, что это дело не выгорит. Имея только одну свободную руку и ногу, он не сможет нагрести на себя достаточно песка, чтобы избежать обнаружения.