И тут разнесся этот звук.

Поскольку было темно, а света двух оставшихся ламп не хватало, чтобы позволить Пиму или женщинам ясно видеть разыгравшееся дальше, а еще и потому, что до конца жизни никто так и не поверил версии пиратов, поскольку те были якобы пьяны или опоены, да поскольку только одна трезвая персона в точности знала, что произошло, так как именно она это и совершила, – в истории так и не сохранилось достоверных сведений о том, что же случилось той ночью позади «Голубой лагуны».

Но, по словам плененных пиратов, она полетела.

Роуз полетела.

Во всяком случае, оторвалась от земли.

И пока возносилась все выше и выше в теплом ночном воздухе с задней стороны «Лагуны», она начала возглашать слова, подобных которым Джек ни разу не слышал ни в одном из своих путешествий. На самом деле, девочка будто бы говорила на двух или трех разных языках одновременно, и голос ее был громогласен, пронзителен и настолько могуч, что заглушил бы любой шторм. Звуки ее голоса становились все громче и громче, так что пираты зажали уши и попадали на колени, умоляя о милосердии. К тому времени звук перешел в тонкий вой или визг – в общем, в раздирающий уши шквал звуков, разнесший окно второго этажа вдребезги.

Суеверные подчиненные Хоули только раз глянули на одержимое демоном дитя, парящее в двадцати футах над землей, и стали обуяны ужасом, сочтя это пришествием мертвых. Они вопили, стенали, скрежетали зубами и крестились, загоняя пальцы поглубже в уши. Воцарился такой хаос, что все солдаты на первом этаже устремились вверх по лестнице – поглядеть, что происходит. И именно в этот миг, пока коридор и лестница были забиты военными, Джек вместе с Джорджем ворвался в парадную дверь, и они оба открыли пальбу. Потом, по признанию пьяных выживших, Роуз распахнула глаза, которые полыхнули желтым огнем, а были они с вертикальной черной щелью посередке, как у рептилии. Перейдя на английский язык, она разразилась такой тирадой омерзительных богохульств и проклятий, что тридцать пять заматерелых в боях пиратов Хоули проломились сквозь дверь и набросились на солдат в диком самозабвении, как олени, удирающие от свирепого пожара.

Пойманные врасплох и попираемые ногами давших деру пиратов, солдаты даже не могли стрелять из своих ружей, потому что им негде было развернуться, чтобы прицелиться. И наконец лестница, где сгрудилось более сорока вопящих и рвущихся на волю человек, рухнула на пол. К этому моменту Пим уже присоединился к друзьям, и они вместе выпускали во врага пулю за пулей. Сообразив, что Джек и Пим убивают солдат, пленные пираты воодушевились, присоединились к этому занятию и тоже перебили свою долю недругов.

Полчаса спустя пираты уже забрались в шлюпки и ждали капитана. Все они, как один, отказывались смотреть в сторону Роуз, хотя Джек лично за нее поручился. А стоило им взглянуть на девочку, как их взгляд тут же натыкался на Регби, преспокойненько сидящую у нее на плече.

Тряхнув руку Пима и хлопнув его по плечу, Хоули промолвил:

– Удачи вам и вашей будущей жене! Мне будет вас недоставать.

– И вам того ж, – ответил бывший квартермейстер. – С Богом!

Джек обнял Джоанну, поблагодарил Джорджа, держась поодаль от Роуз, и помахал Хестер. А потом они с Эбби Уинтер забрались в одну из шлюпок и вместе с освобожденными пиратами вышли в море. После двадцатиминутной гребли капитан приказал всем распевать пиратские песни, чтобы оставшийся на корабле экипаж догадался прийти подобрать их.

Едва успев подняться на борт, Эбби тотчас вскинулась:

– И что это за условия жизни?! Твои люди как свиньи! Ни разу не обоняла ничего подобного! Ужели у вас нету гордости?

Она подошла к коку, усердно трудившемуся у громадного котла. Вокруг него по палубе были разбросаны мертвые голуби, черепахи, рыба, пальмовая сердцевина, маринованные яйца, лук, капуста, вино и еще какие-то ингредиенты, которых ей не доводилось видеть доселе и которые она ни за что не захотела бы увидеть снова.

– Что это за жуткая вонь? – поинтересовалась девушка.

– Сальмагунди, мисс, – доложил повар.

– Что это такое?

– Обед.

– Ба, смердит, как козлиные потроха! Будто само дыхание смерти!

– Что ж, в запахе самый смак.

– Помоги нам всем Бог!

– Швырнуть ее за борт для вас? – поглядел кок на Джека.

– Она новенькая. Отведу ее на нижнюю палубу, пусть разместится, – ответил тот.

Эбби попыталась последовать за капитаном по лестнице в трюм, но ее тут же замутило. Зажав рот, она ринулась обратным курсом, и ее стошнило на палубу в пяти футах от котла кока.

– Это ваш вклад в блюдо, мисс? – полюбопытствовал тот.

– Ох, жалкие вы, жалкие бестии! – вскричала Уинтер.

Остановившийся посередине лестницы Хоули вздохнул. Вот почему обычно женщин не пускают на борт. Вскарабкавшись по ступенькам обратно, он присоединился к Эбби.

– Тебе уже лучше?

– Что здесь творится? – вопросила девушка. – Только не говори, что можешь жить вот так!

– Могу, как и все мы.

– Но ты не можешь! То есть не может быть, чтоб вы вправду спали под этой лестницей!